«Лидеры на Западе опять будут игнорировать уроки». Пять возможных сценариев будущего России

06.02.2024, 11:20 ru.krymr.com

Начав полномасштабное вторжение в Украину, Кремль бросил вызов всему мировому порядку. Меняя устоявшиеся за последние годы представления о России, эта война вызвала в мире споры как о будущем Украины, так и перспективах для НАТО и западных институтов. Происходящее требует нового понимания сохраняющейся угрозы, исходящей от реваншистского Кремля.Стало понятным, что для того, чтобы правильно реагировать на продолжающуюся агрессию Москвы, важно не только анализировать сегодняшние действия России, но и попытаться спрогнозировать траекторию будущих изменений ее внутренней и внешней политики.Новая серия статей и докладов, подготовленных Евразийским центром «Атлантического совета», посвящена переоценке понимания России Западом, произошедшей за последнее время, сообщает «Голос Америки».В прошлом журналист-расследователь, а в настоящее время директор программы по борьбе с клептократией Фонда прав человека Кейси Мишел представил первый доклад этой серии, в котором он исследует пять путей, по которым может пойти Россия в будущем.Насколько они вероятны, и как западным политикам следует готовиться к каждому из сценариев развития ситуации в России, обсуждали в Вашингтоне политологи, эксперты и исследователи.

Наиболее вероятным вариантом развития России в краткосрочной перспективе автор доклада считает сохранение путинского режима.

Второй сценарий – это «свержение режима с последующим установлением националистической диктатуры».«Если отодвинуть немного дальше временной горизонт, легко представить себе своего рода повтор квази-бунта Евгения Пригожина, поскольку «все предпосылки» для этого по-прежнему остались: разочарование националистов в связи с неумелым вторжением Путина, продолжающееся уничтожение живой силы и техники ВС РФ на фоне растущего имущественного неравенства, которое обычно во всем мире приводит к появлению популистов и революционеров», – пояснил исследователь.

Третий сценарий, считает эксперт, тоже предполагает вариант «свержения или падения режима», однако, в этом случае страна переходит к «более технократическому управлению, которое не будет демократическим, но признает провалы политики в Украине и пообещает вернуться к довоенному статус-кво, если только Запад отменит свои санкции и политику ограничения цен».

«Именно этого сценария я, пожалуй, опасаюсь больше всего, – подчеркнул Кейси Мишел, – поскольку в конечном итоге нам снова придется иметь дело с западными политиками, убежденными, что Россия, якобы, наконец-то изменилась. При этом, эти лидеры на Западе опять будут игнорировать уроки, которые мы должны были бы извлечь за последние несколько десятилетий».Четвертый сценарий, аналитик считает наименее вероятным в краткосрочной и среднесрочной перспективе, это – «переход России к демократии».Аналитик высказал осторожную надежду на то, что «история показывает, что неудачи заставляют режимы и политиков отказываться от мечтаний об империи, и в результате демократические реформы процветают».«Эту историю мы видели на примере Соединенного Королевства, разрушенного ирландскими республиканцами и индийскими патриотами. Эту историю мы видели на примере французов, уступивших алжирским и вьетнамским войскам, и эту же историю мы видели в Португалии, после того как Ангола и Мозамбик в конце концов избавилась от бывших колонизаторов», – пояснил Мишел.

Пятый и последний сценарий – это, по словам эксперта, «обратная сторона истории демократического перехода: гражданская война, государственный разлом».«Сейчас невозможно сказать, что может послужить этому причиной. Возможно, это будет смерть Рамзана Кадырова в Чечне и начало третьей чеченской войны. Возможно, это будут протесты, вспыхнувшие в Татарстане и Республике Саха, направленные против военной машины Путина и основанные на отторжении колониального наследия», – объяснил исследователь.

Кейси Мишел рассказал, что в ходе подготовки доклада, «знакомясь с архивами и просматривая публикации времен Холодной войны», он обнаружил, «насколько ошеломляюще слепым был Вашингтон к моменту распада СССР – в конце 1980-х и начале 1990-х годов».«В этом никто не виноват, – считает аналитик, – поскольку многие вещи практически невозможно было предсказать: ни авторитаризм, ни Украину, ни многое другое. Сегодня важно другое – наступает переломный момент, поворотная точка для всего, что будет дальше, к чему мы сможем впервые за очень долгое время, наконец, подготовиться».

Российскиц журналист, политолог Евгения Альбац, научный сотрудник центра Уолтера Шоренстейна по СМИ и демократии Гарвардского университета призвала к проведению «тщательного и взвешенного анализа произошедшего, прежде чем планировать отношения с будущей Россией».«Непонимание институциональной структуры Советского Союза привело к ошибкам 90-х годов. И я боюсь, что мы можем попасть в ту же самую ловушку сейчас, если начнем говорить о будущем, не анализируя прошлого и современную реальность», – подчеркнула она.

Анджела Стент, авторитетный политолог, занимавшая многие государственные посты в США, а сегодня – старший научный сотрудник Института Брукингса, напомнила о глубинных традициях, уходящих корнями в историю России, когда «в средние века страной управляли люди, которые были уверены, что даже если царь слабый, следует заставить внешний мир думать, что на самом деле это сильный царь».«Автократические правительства не менялись в России веками и отсутствовали гражданские свободы, – сказала Стент, – На протяжении всей российской истории были циклы, когда все ломалось, происходили восстания, все менялось на какое-то время, но потом система всегда возвращалась назад. Во времена позднего Горбачева и раннего Ельцина был расцвет плюрализма, и начался распад этой авторитарной системы, а потом все вернулось».Бывший посол США в Узбекистане и Украине Джон Хербст, в настоящее время – старший директор Евразийского центра «Атлантического совета», отметил, что «для правильности понимания ситуации Западу не следует отрицать различия между Советским Союзом и путинской Россией».

«Мобилизация советского народа при Сталине и его преемниках была масштабным усилием. Это было зло исторического масштаба, говорите ли вы о жестокостях коллективизации, или репрессиях, или о подготовке к войне. Путин – это своего рода «крошечный» Сталин. Но и Россия сегодня не так опасна для мира, по крайней мере, с точки зрения потенциала, каким был Советский Союз. Правда в том, что определенные формы российской политической культуры, уходящие вглубь веков, сформировали и советскую власть, и власть Путина»,– пояснил то, как следует проводить исторические параллели Джон Хербст, перечислив признаки этой «политической культуры»: непрозрачность принятия решений, относительно небольшое количество руководителей, принимающих глобальные решения, использование пропаганды и репрессии для достижения целей режима и удержания тех, кто находится вне власти, вне власти.Кейси Мишел также отметил условность исторических параллелей. В качестве примера он предложил: «представьте, что все происходит во второй половине 30-ых годов прошлого века, и что все обсуждают Сталина». Но тогда «мы тут же должны говорить о влиянии нацистской Германии, о ситуации с Польшей, Италией, Испанией и так далее».

Мишел напомнил, что тогда бытовало мнение, «что немецкий народ никогда не поддержит демократию, потому что это не в его политической культуре».Джон Хербст, в свою очередь, в качестве примера сослался на то, как Запад пришел к ошибочному восприятию России, «про ту эйфорию, которая царила в американском истеблишменте в середине 90-х».«Ставка, была сделана на то, что Россия, как и все другие страны, возникшие на развалинах СССР, была жертвой коммунизма и что она станет хорошим партнером для нас, – вспоминал он, – тогда были предприняты очень энергичные усилия для реализации этого видения, о чем свидетельствует программа помощи, которую продвигали вместе с Россией, как видно из того, что мы приветствовали ее в конечном итоге в «Большой семерке», и как видно из развития отношений между НАТО и Россией».Стент отметила, насколько обманчивым может быть ситуация в Кремле:

«Когда Путин пришел к власти, выглядело так, как будто он хотел улучшить отношения с Западом. Он встретился с главой Всемирного банка, другими лидерами, обсуждая как нам лучше «всем ладить», он произнес тогда речь в Берлине, которая была очень перспективной. В тот момент мы все были открыты для того, чтобы увидеть в нем молодого, здорового лидера России, который на самом деле мог бы продвинуть ее вперед и модернизировать. Оказалось, что мы ошибались».

Анджела Стент считает себя наполовину – оптимистом, наполовину – реалистом: «Я не думаю, что Россия обречена всегда иметь одно и то же правительство, хотя ее история говорит об обратном. Думаю, ошибка, которую мы совершили в 1991 году на Западе, заключалась в том, что мы посчитали - коммунизма больше нет, а русские хотят свободы и демократии. А они хотели чего-то совершенно иного, при том, что тогда мы думали, что у них все изменится к лучшему очень быстро», – заявила она.При этом, Анджела Стент подчеркнула, что «пока очень трудно понять, что происходит в России и как функционирует российская система сегодня».«Я думаю, что даже внутри страны для некоторых россиян это сложно, хотя они, возможно, понимают власть инстинктивно, – добавила она, упомянув российского политолога Глеба Павловского, который высказался: «те, кто говорит вслух, не знают, а те, кто знает, помалкивают».«Однако, если вы принимаете историю как путеводитель в будущее, можно просто сказать: ну, да, отвратительное управление, которое характеризовало Россию на протяжении веков, – это то, чего нам следует ожидать в будущем, включая внешнеполитический компонент”, – добавил Джон Хербст, напомнив слова русского историка Василия Ключевского, указывал на связь между внутренним авторитаризмом в России и ее внешней агрессией.

При этом, бывший дипломат призывает не недооценивать потенциал перемен в России.«Многие там понимают, что страна будет процветать только в том случае, если она откроет себя для взаимообмена в глобальном обществе, особен