«Это наш родной Освенцим». Русский авангард в лагерях и музеях советского Казахстана
90 лет назад шахтерский поселок Караганда получил статус города. Несколькими годами раньше на этом месте появился Карагандинский исправительно-трудовой лагерь (КАРЛАГ). Именно «благодаря» репрессиям 1930-х годов главный художественный музей Республики Казахстан имени Абылхана Кастеева в Алматы обладает масштабной коллекцией советского авангардного искусства. В фондах музея хранятся работы таких звезд авангарда как Павел Зальцман, Исаак Иткинд, Вера Ермолаева, Абрам Черкасский и многих других.
Собрали эту коллекцию, вопреки цензуре и господствовавшей в СССР идеологии соцреализма, две женщины: директор музея Любовь Плахотная и искусствовед Елена Вандровская, уроженки Харькова и Харбина соответственно. Именно они сумели уговорить местное партийное руководство создать в Алма-Ате художественный музей всесоюзного масштаба и сберечь работы выдающихся, но «неблагонадёжных» художников — репрессированных немцев, украинцев, корейцев, евреев и других перемещенных лиц.
— Я работала редактором в одном алматинском издательстве в 80-е годы, и очень многие тексты о художниках, которые висели в музеях, начинались с фразы: «В 1938 году художник переехал жить в Казахстан». Почему он вдруг решил это сделать — не объяснялось, да и невозможно было объяснить в те времена. Также, помню, в те же года мы делали серию плакатов казахстанской интеллигенции — кого-то рисовали по фотографиям, кого-то — по памяти. Особенность этой серии заключалась в том, что последний год жизни у всех почему-то оказался один и тот же — 1938-й. В ЦК решили, что это всё будет как-то слишком и политически неправильно, и заказ был отменён, — вспоминает известный казахстанский искусствовед Валерия Ибраева.
Художник Абылхан Кастеев, имя которого носит музей, родился 14 января 1904 года. Пейзажи Кастеева просты и понятны, по-советски праздничны и населены счастливыми людьми. Его самая известная картина «Турксиб» изображает радостных казахов, встречающих поезд, который наверняка везёт не спецпереселенцев в товарных вагонах, а прогресс и счастье в «нецивилизованную» степь.
На самом деле такие поезда регулярно доставляли заключенных в Карагандинский исправительно-трудовой лагерь, известный как КАРЛАГ. В 1930-е годы сюда было сослано 34 художника со всего СССР из других стран.
«Все, что я здесь изображаю и описываю в меру своих слабых сил — святая правда. Это наш родной Освенцим. Это наше инферно, наш ад наяву… И пусть моя рука помимо воли передаст ужас, передаст то невообразимое и неописуемое, что скрыто под словом тюрьма и лагерь».Из дневника художника и поэта Льва Премирова, одного из узников КАРЛАГа.
Один из основателей казахстанской школы живописи — Абрам Маркович Черкасский — родился в 1886 году под Киевом, в городе Белая Церковь, в патриархальной еврейской семье. Вряд ли он мог тогда предположить, что его могила окажется на далёком алматинском кладбище. Близкий кругу «бойчукистов», представителей новаторского и почти полностью репрессированного украинского искусства, он получил образование ещё до Февральской революции: в Киевской рисовальной школе, а затем — в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге.
Черкасский был профессором киевской Национальной академии изобразительного искусства. Однако ни талант, ни почётный статус не могли уберечь его от ареста. В 1937-м 51-летнего Черкасского обвинили в шпионаже в пользу Польши. По тем временам расстрельная статья, но НКВД проявил неожиданный «гуманизм», отправив Черкасского в КАРЛАГ.
Жестоким реалиям КАРЛАГа и судьбам художников, оказавшихся в степи за колючей проволокой, посвящена книга «Наш лагерь в город перерос…»:
«Карлаг стал мощной машиной, которая исправно на протяжении двадцати с лишним лет перемалывала судьбы людей, неугодных власти.
Лагерь — это особый мир, жесткая система выживания. И в то же время это была микромодель советского социума, в которой полагалось вести культурно-воспитательную работу… В том числе, был культурно-воспитательный отдел (КВО). В рамках этого подразделения в лагерной системе были созданы мастерские, в которых художники занимались оформительской работой, были построены клубы культуры, организованы агитбригады, спектакли, изостудии и выставки художников. В состав агитбригады входили музыканты, актеры, художники».
Гульдана Сафарова. «Наш лагерь в город перерос...». Искусство репрессированных художников в Караганде (конец 30-х — начало 60-х годов XX века). Из коллективной монографии: «Живая память. Сталинизм в Казахстане — Прошлое, Память, Преодоление»
Профессор Черкасский провёл в лагере «всего» 3 года и был освобождён — благодаря хлопотам его жены Евы, которая поехала в Москву обивать пороги всевозможных учреждений.
Вскоре после возвращения Черкасского в Украину началась Вторая мировая. В составе группе эвакуированных художников он снова оказался в Казахстане, где смог устроиться преподавателем живописи в художественном училище Алматы. Этот город он полюбит настолько, что проведёт в нём оставшиеся 25 лет жизни.
Когда в 2016 году в музее открылась выставка к 130-летию Абрама Черкасского, её куратор, эксперт музея Кульжазира Мукижанова, сказала:
«Он приехал уже сложившимся художником, но при соприкосновении с иным типом природы, при познании истории, культуры и людей Казахстана пережил необычайный подъем творческих сил. За четверть века, которые Черкасский прожил в республике, художник создал впечатляющую по своему объему и художественному размаху живописную сюиту, воспевающую неповторимую красоту нашей природы, жанровые картины эпического и монументального характера».
В 1963 году уроженец черты осёдлости, бывший заключённый КАРЛАГа, Абрам Черкасский стал Народным художником Казахской ССР.
Вера Ермолаева, ученица Казимира Малевича, ярчайшая представительница советского авангарда 1920-х, иллюстратор детских стихов Хармса и Введенского и классической литературы — от «Дон-Кихота» до Лукреция Кара, — по силе своего таланта должна была стать одним из важнейших художников ХХ века.
В 1929 году она создала «группу живописно-пластического реализма» вместе с молодыми художниками В. В. Стерлиговым, К. И. Рождественским, Л. А. Юдиным, Н. М. Суетиным, А. А. Лепорской. Выставки, творческие «вторники», проходили прямо в квартире Ермолаевой.
В конце 1934-го, сразу после убийства председателя Ленинградского обкома ВКП(б) С.М. Кирова, всю группу арестовали за «антисоветскую деятельность, выражающуюся в пропаганде антисоветских идей и попытке организовать вокруг себя антисоветски настроенную интеллигенцию». Больше всего досталось Ермолаевой. Как утверждали следователи:
«По имеющимся данным, Ермолаевой Верой Михайловной, бывшей дворянкой, раннее связанной с меньшевиками, за последнее время делается попытка сорганизовать вокруг себя реакционные элементы из среды интеллигенции. У Ермолаевой на квартире происходят законспирированные сборища группы лиц, которых объединяет общность политических установок».
Однако, самое «страшное», что смогли найти чекисты при обыске квартиры Ермолаевой на Васильевском острове — это несколько графических листов с иллюстрациями к поэме Гёте «Рейнеке-лис».
Гульдана Сафарова, «Наш лагерь в город перерос…».
Следователи долго изучали иллюстрации Ермолаевой, а затем пришли к выводу, что эти листы — «злонамеренная антисоветская клеветническая сатира на органы советской власти». А нарисованы они были, потому что в период паспортизации 1933 года художнице не выдавали новый паспорт. В результате она выполнила «в антисоветском духе» пять иллюстраций к поэме Гёте «Рейнеке-лис».
Действующие лица поэмы были взяты художницей из современной действительности.
Рейнеке-лис — «проныра мелкого калибра, устроившийся на службу в ГПУ».
Гринберг-барсук, по версии следствия, стал «начетчиком диалектического материализма и составителем марксистской энциклопедии».
Гинце Кот являлся «спекулянтом с юридическим образованием, любящим хорошо пожить».
На одной из гравюр был изображен «Заяц-обыватель, дрожащий от страха перед тройкой по паспортизации — тремя волками, курящими, сидя за красным столом». Последний и единственный сохранившийся рисунок был назван сотрудниками НКВД так:
«Роман под тремя громкоговорителями. Рейнеке-лис проводит служебные досуги в радостях жизни».
Всего за 5 иллюстраций и участие в неблагонадежном арт-сообществе ученица Малевича оказалась в КАРЛАГе. Приговор был, для того времени, «мягкий» — три года лагерей. Отзывы лагерной администрации — положительные:
«Будучи принята как художник для подготовки к выставке дала прекрасные плакаты, работает с увлечением, в частности и теперь при подготовке к Московской выставке. Заслуживает зачета как ударник».
Из производственной характеристики карты зачета рабочих дней заключенного. Личное дело No 91342.
Однако закончилось жизнь художницы трагически внезапно. Отбыв назначенный ей срок, она получила не свободу, а постановление «тройки» о расстреле. Следуя принятой в НКВД практике дезинформации, лагерный врач выписал фальшивую справку о смерти. Только через полвека после убийства Ермолаевой искусствовед Антонина Заинчковская нашла в Карагандинском архиве копию приговора:
«20 сентября 1937 года заседанием Тройки УНКВД Ермолаева была вторично приговорена по статьям 58-10, 58-11 к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение 26 сентября 1937 года».
Владимир Эйферт, яркий представитель русского импрессионизма, был этническим немцем. В тридцатые годы это не мешало его карьере, он часто бывал в заграничных командировках, но в 1941 году, после нападения Германии на СССР, социальный лифт, поднимавший Эйферта всё выше, оборвался и «рухнул» в ледяную казахскую степь, где советские немцы оказались только потому, что Сталин заподозрил в них «пятую колонну» Гитлера.
Владимир, а точнее, Вольдемар Эйферт родился в 1884 году в немецкой колонии Беттингер на Волге. С юношеских лет он пытался пробиться в мир высокого искусства — начинал маляром и подмастерьем у художников. После революции вступил в партию, заведовал астраханскими художественными мастерскими и занимался комплектованием городско
- Последние
- Популярные
Новости по дням
9 мая 2024
