Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
— Не могу не спросить про ваше отношение к протесту Марины Овсянниковой в программе «Время» на Первом.
— К сожалению, я этого не видел в прямом эфире. Посмотрел позже, и ощущения у меня омерзительные, честно скажу. По многим аспектам. Я не верю во все это. Разве что только если с юмором отнестись… Эту девушку я не знаю, хотя со многими информационщиками с ТВ знаком — и с Екатериной Андреевой, и с Кириллом Клейменовым. И эту студию прекрасно знаю. Но по тому, как эта девушка вошла в кадр, уже понятно, что она не профессионал. Мониторов пять есть в студии, чтобы «отцентроваться», встав все-таки не за Катей. А она прыгает с плакатом, суетливо пытается попасть в кадр. С этой точки зрения она, конечно, немного опозорила профессию.
Потому что профессионал сделал бы это намного спокойнее, увереннее, так, чтобы это более точно можно было заметить. Ну, а ее слова про «долгие годы работы на пропаганду…» даже не знаю, как объяснить. Это то же самое, что ассистентка доктора Менгеле вдруг через лет пять скажет: «Вы знаете, я вот только сейчас поняла, чем мы занимались. До этого я вообще не могла понять, что же мы делали. А вот сейчас я раскаиваюсь и призываю всех к тому же». Девушка хотела решить какие-то свои проблемы, а получилась огромнейшая глупость. Хотя бы исходя из того, что теперь ни в одной телекомпании мира ей не работать. Никто никогда не возьмет себе человека с такой неустойчивой психикой. Есть правила, которые профессионалу просто нельзя нарушать.
Если ты не согласен — встань и уйди. Для этого есть достаточно ресурсов. Поэтому в связи с этим у меня нет ничего, кроме чувства неловкости, даже перед Катей, которая работает в кадре. Стыд и за того, кто это делает, и за всех, кто рядом. Представляю, что творилось в аппаратной. Надеюсь, тому же Кириллу Клейменову не «прилетело» после этого. Несерьезно это все. Марина подставила и своих друзей-коллег по такому «сопротивлению». Получились какие-то «15 минут славы» по Уорхолу.
То, что человек работал все эти годы «на пропаганду» и не смог разобраться в том, что происходит, для меня как минимум очень странно. В отличие от этой девушки, есть много людей, которые работали в кадре, а сейчас ушли из эфира. По разным причинам — кто-то не согласен, у кого-то родственники из Украины, кому-то какие-то этические или религиозные нормы не позволяют оставаться на такой работе. Они встали и ушли из эфира.
Все-таки телевидение это большой организм. Администраторы, ассистенты, звукорежиссеры, осветители — это огромный работающий механизм и такой поступок, как этой девушки, означает подставить всех этих людей. Хорошо, у тебя есть такой взгляд, но это просто неприлично по отношению к профессии. И называть это все кремлевской пропагандой — даже не могу представить. Кремль, на ТВ, безусловно, присутствует! Но говорить о том, что у нас везде его пропаганда — смешно.
— А 15 лет за «фейки»?
— Для меня их публикация в такое время это то же самое, что во время бомбежек подавать сигналы немецкой авиации. То есть помогать врагу. Безусловно, сейчас непростое время. Я, как человек, служивший в армии, что-то все-таки понимаю. Знаете, ранение в голову, в принципе, можно лечить, я имею в виду, физическое. А подобное «идеологическое ранение» уже сложнее. Учитывая, что люди не всегда разбираются в том, что происходит.
DER SPIEGEL: Вы много лет работаете на Первом канале. Почему вы начали действовать только сейчас?
Овсянникова: Я аполитична, никогда не ходила на протесты. Назовите это когнитивным диссонансом, который я давно подавляла. Знаете, моя неудовлетворенность копилась все эти годы. Здесь гайки постепенно закручивались все дальше и дальше: во-первых, мы уже не могли свободно избирать губернаторов, как это было раньше. Потом были все события на Украине в 2014 году, нестабильность, провозглашение "Донецкой и Луганской народных республик" и отравление Алексея Навального. В то же время власти начали постепенно закрывать или блокировать независимые СМИ. Начало войны против Украины стало для меня точкой невозврата. Никто — ни я, ни мои друзья или семья — этого не ожидал. Мы думали, что Россия, США и НАТО бряцают оружием, чтобы дипломаты поговорили, все разрядили и ситуация успокоилась. Когда я проснулась утром 24 февраля и услышала, что Путин начал войну против Украины, которая не ограничивалась "Донецкой и Луганской народными республиками", а в которой российская армия продвигается к Киеву, это был действительно шок. Это было ужасно. Каждый нормальный мыслящий человек в России понимал, что дальше жить так, как раньше, нельзя.
DER SPIEGEL: Вы родились в Одессе. У вас остались родственники в Украине? Это было причиной вашего протеста?
Овсянникова: Это война против братского народа! Ни один здравомыслящий человек не может это принять. Мой отец украинец, мама русская. Правда, я родилась в Одессе еще в советское время. Когда мне был год, мы уехали в Россию, и с тех пор я живу здесь. Мой отец умер в Одессе, там его могила. У меня еще есть родственники, тетя, двоюродные братья, но я мало общаюсь с ними. Для меня протест был в первую очередь пацифистской акцией — в интересах России и мира покончить с этим как можно скорее. Я хотел показать, что русские тоже против этой войны, чего многие на Западе не осознают. Большинство умных и образованных людей здесь против войны.
DER SPIEGEL: Есть люди, которые считают, что ваш протест был спланирован, что его организовали другие.
Овсянникова: (громко смеется) Я это читала, но вот я, реальный человек. Фейка нет, это не монтаж. Я была в студии на Первом канале, станция подтвердила инцидент, и есть коллеги, которые могут сделать то же самое. Протест был только моей идеей. Я вижу сейчас, что распространяются все возможные версии, что все силы пропаганды направляются против меня, чтобы меня оклеветать.
DER SPIEGEL: Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков обвинил вас в…
Овсянникова: ... да, я знаю, что он сказал ( ред.: Песков назвал протест «хулиганством» ). Теперь я здесь враг №1.
