«Казахские русскоговорящие поляки из Украины». Жизнь после сталинской депортации

30.04.2024, 16:02 rus.azattyq.org

В конце апреля 1936 года вышло постановление Совета Народных Комиссаров СССР, согласно которому 15 тысяч польских и немецких семей должны были быть выселены с территории Украины и отправлены за несколько тысяч километров — в Карагандинскую область Казахской ССР. Всего в довоенный период из западных районов Украины в Казахстан было депортировано от 40 до 95 тысяч поляков (точные данные не установлены), они лишились дома и имущества. Это была первая полномасштабная операция по принудительной депортации по этническому признаку в СССР: в дальнейшем подобная судьба ждала корейцев, крымских татар, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев и прочие народы. Потомки сосланных поляков, проживающие в Казахстане, хранят память о трагедии и передают рассказы своих предков, боровшихся за выживание в голодной степи.

Совершенно секретно 28 апреля 1936 г. Москва, Кремль Совет Народных Комиссаров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:1. Возложить на НКВнудел СССР переселение и организацию поселений в Карагандинской области Казахской АССР для польских и немецких семейств, переселяемых из УССР в количестве 15 000 хозяйств — 45 000 человек, по типу существующих сельскохозяйственных трудпоселков НКВД.Переселяемый контингент не ограничивается в гражданских правах и имеет право передвижения в пределах административного района расселения, но не имеет права выезда из места поселений.2. Жилищно-хозяйственное и коммунально-бытовое строительство, а также сельскохозяйственное устройство контингента возложить на ГУЛАГ НКВД с привлечением сил и средств самих переселенцев…

Анастасия Маскевич, казахстанская преподавательница, социолог и писательница, этническая полька, родилась и выросла в Астане. В детстве ей никто не объяснял, почему её предки оказались в Казахстане. Бабушка говорила: «Мы — поляки, а значит — католики». И всё, больше никакой информации. О подробностях давней трагедии Анастасия узнала значительно позже.

— Началось моё изучение и исследование собственной идентичности, а также идентичности моей семьи с семейной же легенды. У нас фамилия заканчивается на -вич — это считается дворянской фамилией (польская шляхта), и есть легенда, что родной отец моего прадеда был паном. Когда я решила написать об этом книгу, возникло много сопутствующих вопросов, и в итоге вылилось всё это и вовсе в магистерскую диссертацию.

Бабушка рано научила нас молитвам и водила в костел каждый раз, когда мы приезжали в гости в деревню. А дедушка с детства любил рассказывать нам истории, и я любила его внимательно слушать. Поэтому, когда у меня начались поиски самоидентификации, я обратилась к прошлому семьи. Я решила написать книгу об одной семейной легенде, возникло много сопутствующих вопросов. Тогда я узнала, что мои предки из Хмельницкой области, которая тогда была территорией Украины и политически, и фактически. И всю семью депортировали в 1937 году. Их поселили в Акмолинской области, точке #10 — сейчас эта деревня называется Каменка, — говорит Анастасия.

«В Казахстан добирались месяц. Ехали долго, было очень тяжело, подолгу стояли на станциях, пропускали эшелоны. Наконец в начале мая в 1936 году прибыли на станцию в Кокчетавской области. И лишь спустя три дня их посадили на грузовики, телеги и повезли в необжитые степи. Людей привезли в Северный Казахстан — вокруг голая степь и колышек. Сказали до зимы построить дома, иначе замерзнете здесь. Дали инструменты, иногда даже на помощь приезжала небольшая техника. Построили полуземлянки, которые потом называли "сталинки".Первая зима была на редкость тяжелой, снежной, землянки заносило по крыши, что и поселка не было видно. Люди очень много болели, потому что все жители были выходцы из Украины, приехали с теплых краев, где не было суровых зим. Умерло много младенцев, были также вспышки дифтерии, тифа. Далее началась война, трудный период. Всей стране было сложно жить, а депортированные особенно тяжело переносили те годы. Все же люди как-то смогли пережить это время. Большую помощь оказало, конечно, местное население, потому что без поддержки казахов было бы очень тяжело».Из воспоминаний председателя Костанайского областного польского общества «Nadzieja» Виктора Радомского

Западная Украина и Беларусь долгое время принадлежали Польше. На территории, известной как «Восточные кресы» (или просто «кресы»), кроме самих поляков, проживали немцы, украинцы, чехи, евреи, белорусы и русские.

Этот регион был местом «вавилонского» смешения языков и культур. Здесь поляки говорили по-украински, украинцы исповедовали католичество или протестантизм, идиш «встречался» с русским языком в говорах еврейских местечек, встречались также немецкие, чешские и даже шведские деревни.

В 1930-е годы советская модернизация добралась до самых «отсталых и отдалённых окраин». С точки зрения власти, «кресы» представляли собой архаичный хаос из диалектов, конфессий и традиций и нуждались в систематизации и упрощении. Одним из способов достичь этой цели была депортация «лишних» народов.

Именно по такой логике поляки из западных регионов Украинской ССР подверглись гонениям в первую очередь, и именно они были переселены в Казахстан в 1936 году.

— В итоге после того, как я разобралась с семейной легендой, то написала о ней небольшую книгу, скорее для родных, чем для широкой публики. Она называется «Анастасия», в честь прапрабабушки. Среди наших поляков такая разобщенность, столько разных мнений о происходившем — хотелось хоть что-то закрепить, зафиксировать, и я начала с маленькой легенды нашей семьи. Уверена, она похожа на тысячи других, потому что мне потом писали, не только поляки, что книга реально сподвигла начать изучать корни, — говорит Анастасия. — Потом я закончила филологический в МГУ, и у меня был выбор между филологической магистратурой в России и социологической в НУ (Назарбаев Университет в Астане.— Ред.). В итоге я вернулась в Астану и в НУ подавалась уже с идеей изучения темы депортации — так честно и написала, что хочу книгу об этом написать, но фактологическую, разностороннюю. Меня приняли, и научными руководителями у меня были американец, наш казахстанец и поляк из Польши. Им тема очень понравилась, но только наш казахстанец боялся, что я буду предвзятой, ведь тема касается меня лично, и я могу быть ангажированной. Но невозможно быть предвзятой, когда не знаешь почти ничего, и поэтому сложно себя ассоциировать с тем, о чем пишешь. Я сказала, что моя причастность только в том, что у меня есть доступ к достаточно закрытому сообществу, которое неохотно рассказывает о себе, потому что несколько поколений испытали сильнейший страх. В итоге моя магистерская, которую я писала в Назарбаев Университете, так и называется «Из Кресов в Казахстан: три поколения польских меньшинств». Я много копалась в архивах, говорила с людьми, что застали депортацию ещё будучи детьми.

После начала Второй Мировой войны и раздела Польши между СССР и Третьим Рейхом начались вторая волна польской депортации. На этот раз выселению подверглись граждане Восточной Польши. Им, однако, разрешили репатриироваться на Родину уже в 1946-м. Тем, кто прошёл процедуру амнистии в августе 1941-го и не принял советское гражданство в 1943-м. Однако те люди, которые были сосланы в 1936 году, имели советские паспорта и статус «спецпереселенцев», не имели возможности не то что вернуться на родину, а даже покинуть без разрешения комендатуры место поселения.

— Всего к концу 1945 года, по данным НКВД, в спецпоселении находилось более двух миллионов человек, — говорит Анастасия.

Однако определить, сколько поляков было депортировано в Казахстан, довольно проблематично из-за большого количества советских репрессивных операций, пунктов дислокации и волн депортаций. Исследователи выделяют две основные волны депортации поляков: в 1936–1937 годах по Постановлению Совета народных Комиссаров СССР № 776-120сс (45 000 человек, включая немецкое и польское население) и в 1940–1941 годах по Постановлению СНК СССР № 497-177сс (103 757 человек — официально поляки).

Первая волна включала в себя в основном сельское население из Житомирской, Винницкой и Киевской областей, которые были юридически зарегистрированы как кулаки и «подрывники» советской власти. Вторая волна включала членов семей военнопленных и офицеров польской армии, полиции, сотрудников разведки, а также «беженцев с территории бывшей Польши, отошедшей к Германии, изъявивших желание выехать из СССР на территорию, ныне занятую немцами, и не принятых германским правительством» (цитата по постановлению Совнаркома). Советский и российский историк Николай Бугай указывает на то, что в основном это были жители Восточной Польши, большинство беженцев были из украинско-польского (Львовская и Галицкая области) и белорусско-польского пограничья (Брестская и Гродненская области).

Маскевич отмечает, что эти две группы поляков в Казахстане практически не пересекались.

— Их даже селили в разные районы. Большинство «поляков из Польши» всё-таки вернулись после конца войны, но режим спецпоселения для поляков в Казахстане был отменен лишь после смерти Сталина.

«Освободило» предков Анастасии постановление от 17 января 1956 года «О снятии ограничений по спецпоселению с лиц польской национальности, выселенных в 1936 году из приграничных с Польшей районов Украинской ССР». Тем не менее это постановление не предусматривало ни выдачи компенсаций, ни возврата конфискованного имущества, особенно недвижимого, ни, тем более, возмещения морального ущерба. Кроме того, все спецпереселенцы были обязаны подписать соглашение о том, что они не имеют права вернуться проживать в места, из которых были высланы.

«В 1936 году, во время репрессий, из нашего села Хмирин выслали 20 семей поляков в Казахстан без права переписки. Тайком мы привезли с собой иконы, распятие, молитвенник, рукописные песенники на польском языке. До Уштобе с мамой и братом ехали в товарных вагонах почти месяц. Мы оказались в селе Гавриловка в колхозе "Новый быт". Местные жители встретили переселенцев доброжелательно, помогали чем могли. Все мужчины были на учете в комендатуре, ходили на отметку. Жили мы в землянках». От