«Добро победит, а тьма не вечна». Россиянка пишет письма политзаключенным
Сегодня в России, по оценке правозащитного проекта "Мемориал", насчитывается почти 600 политзаключенных. Пенсионерка из Новодвинска Ольга Кузнецова пишет им письма в колонии и СИЗО. У нее есть ответы от Алексея Навального, Андрея Пивоварова, Алексея Горинова, Ильи Яшина, Лилии Чанышевой и десятков менее известных политзаключенных. Возможно, у нее самая богатая в России коллекция их автографов. И список постоянно растет. Корреспондент Север.Реалии поговорил с Ольгой Кузнецовой о том, зачем она тратит огромные для пенсионерки деньги, чтобы общаться с осужденными.
Ольге Кузнецовой 62 года, на пенсию ушла три года назад, точнее, как она сама говорит, "три выпуска назад". В советское время она работала в техникуме мастером производственного обучения, а после – социальным педагогом, время мерила выпусками своих учеников.
Кузнецова не сдерживает себя в высказываниях, но просит не все публиковать: "Если я еще сама сяду, то оттуда никакой пользы не принесу, – объясняет она. – Хотя морально к этому готова".
Ольга говорит, что Владимира Путина никогда не поддерживала и за него не голосовала, аннексии Крыма тоже не радовалась. Кузнецова выходила на митинги за выплату зарплат учителям, донатила дальнобойщикам, боровшимся с системой "Платон". Вместе с экоактивистами выступала против строительства мусорного полигона на Шиесе, была на митинге памяти Бориса Немцова. Когда она стала активнее выходить на пикеты и митинги, на работе Кузнецову стали вызывать на "профилактические беседы".
– В сентябре 2018-го я вышла на акцию против повышения пенсионного возраста, выступила перед народом, за что получила два штрафа. И хотя это происходило во время отпуска, Октябрьский районный суд города Архангельска прислал на работу письмо, что я нарушила Конституцию, законы об образовании и устав учебного учреждения и что со мной нужно провести работу. Пришлось коллегам объяснять, что на пикете я отстаивала в том числе их права. Нервы мне тогда потрепали, – вспоминает Кузнецова.
Во время предвыборной кампании в октябре 2017-го в Архангельск приехал Алексей Навальный. На Соломбале, районе города, который еще называют островом свободы, во время митинга они оказались на одной сцене.
– Алексей выступал перед людьми, а мы – группа поддержки – стояли позади. В его речи были такие слова: "Вы можете мне не верить. Себе самому на 100% верю только я". В тот момент у меня вырвалось: "И я!" Алексей повернулся и, показывая на меня, сказал: "Вот еще один человек мне верит", – рассказывает Кузнецова.
Они хлопнули друг друга по ладоням, этот момент попал на видео команды Навального. А сам он стал первым арестантом, которому пенсионерка начала отправлять письма на зону.
Каждую неделю Ольга Кузнецова отправляет в места заключения около 30 писем и открыток. Даже создала картотеку, чтобы никого не забыть. На тетрадных листках она пишет имя арестанта, адрес, делает пометку, по какому делу тот сидит, и указывает дату освобождения политзаключенного. В письма вкладывает чистый конверт, чтобы заключенный при желании мог прислать ответ. Иногда Ольга даже не указывает на письмах и открытках свой адрес: для нее важнее просто поддержать человека в заключении.
– Когда впервые пишешь незнакомцу, человек сначала пугается: как обо мне узнали, не провокация ли это? Поэтому, чтобы наладить контакт, пишу: "Привет из Архангельска!" Сообщаю, что узнала о нем из интернета, из сообщений правозащитников. В первой открытке только слова поддержки и обещание, что добро победит и тьма не вечна. Если человека посадили за экстремизм или госизмену, то выбираю слова осторожнее. Пишу слова поддержки не действиям, а лично человеку, – объясняет Ольга.
Своими письмами она пытается вывести заключенного из информационного вакуума, в котором тот находится. Находит новости о нем, комментарии, распечатывает их и отправляет в письмах. Например, Алексею Навальному она отправляла фотографии его семьи и выступление его дочери Дарьи в Европарламенте.
Если Ольга хочет отправить открытку, то выбирает особые – с мотивирующими надписями или с достопримечательностями Архангельской области. Даже марки она клеит не казенные, скучные, а с особыми рисунками. Специально для Алексея Навального она приобрела коллекцию открыток с видами Поморья и отправляет их по одной.
Благодаря пенсионерке из Новодвинска отец бывшего директора ФБК Ивана Жданова Юрий Жданов передал послание экс-координатору штаба Навального в Архангельске Андрею Боровикову (получил 2,5 года реальной тюрьмы за публикацию во "ВКонтакте" клипа группы Rammstein, сейчас на свободе), Ольга переписала его текст точь-в-точь.
– Хочу, чтобы у них связь между собой не потерялась. Чтобы получали слова поддержки друг от друга. То, что написал мне Алексей Горинов, я транслировала другим заключенным в открытках.
Петербургский политик Андрей Пивоваров (осужден за осуществление деятельности "нежелательной организации") в письме Кузнецовой рассказал лагерную историю, как кто-то из его сокамерников заказал на воле мыло в виде бюста Путина. Его изготовили и прислали в передаче в колонию. Но так как мыло было непрозрачным (это запрещено при передачах), то его при проверке порезали на куски.
– Пивоваров написал, что заключенный по этому поводу поднял шумиху: как посмели отрезать голову Путину, покромсать ее. К заключенному прибежал начальник и просил: "Только, пожалуйста, тише, не раздувайте". Дело замяли. Эту историю я написала Юрию Жданову. Он ответил, что хохотали всей камерой, – говорит Кузнецова.
Из сотни с лишним адресатов чаще всего Ольга Кузнецова переписывается с именно Юрием Ждановым. В феврале 2022 года суд в Архангельске приговорил его к трем годам колонии общего режима по уголовному делу о превышении должностных полномочий. Якобы Жданов занимался жилищными махинациями, когда работал в администрации поселка Искателей Ненецкого автономного округа. Ждановы считают это дело политическим.
За последний год, пока Юрий Жданов отбывает наказание в деревне Горка Муравьевская Архангельской области, Ольга Кузнецова обменялась с ним более чем 40 письмами. В конце октября Жданов должен выйти на свободу, и пенсионерка планирует встречать его у ворот колонии.
Среди других адресатов Ольгу особенно впечатлила история 19-летней Валерии Зотовой. Жительницу Ярославля признали виновной в покушении на террористический акт и приговорили к шести годам. По версии суда, Зотова пыталась поджечь здание администрации в селе Карабиха, в котором хранилась гуманитарная помощь, собранная для российских солдат, воюющих в Украине.
– Она такого же возраста, как мои ученики, к которым я относилась как к детям. Письмо этой девочки было таким наивным, беззащитным. Я потом ей ответила: "Вам бы с подружками гулять, нарядами заниматься да учиться, а не вот это все". Порекомендовала книгу прочитать Виктора Франкла "Скажи жизни "да", которую мне, кстати, Юрий Жданов посоветовал, – говорит Ольга.
Кузнецова сравнивает жизнь этой девушки с сорванным цветком, который бросили в кислоту.
– Наша задача, чтобы ребенок все-таки сохранил веру в светлое будущее. Я привыкла получать письма от взрослых, а эта 19-летняя девочка – абсолютный ребенок. И когда я встретила знакомую, поддерживающую войну, я дала ей прочитать письмо Валерии. Не считаю, что письма от девушки личные. Для меня это инструмент агитации, чтобы люди не поддерживали войну.
И хотя Ольга не ждет, что каждый из арестантов сможет ей ответить, все же письма с зоны ее радуют. Для Лилии Чанышевой, возглавлявшей штаб Навального в Уфе и осужденной на 7,5 лет по делу о призывах к экстремизму, она связала яркие рукавицы с поморскими оберегами. И очень обрадовалась, когда после долгого молчания получила ответ от Лилии, которая рассказала, что теперь ходит в них на прогулке.
Архангельский политзаключенный Андрей Боровиков вышел из колонии с сумкой, где лежала кипа писем. И среди них Ольга с радостью разглядела конверты со своим почерком.
За поддержку поблагодарил Ольгу и Алексей Навальный. По его признанию, жительница Новодвинска стала рекордсменкой по количеству присланных ему открыток.
– Алексей Навальный так щедро меня поблагодарил, написал: "Вы такой прекрасный человек", что я засмущалась. А что я делаю такого необычного? Просто сажусь и пишу письма.
Все письма проходят в колониях и СИЗО цензуру. Ольга Кузнецова не пытается зашифровать в своих письмах какие-то секретные послания, но иногда отчитывает самих сотрудников колонии, потому что знает, что они это прочитают.
Однажды в письме Андрею Боровикову пенсионерка пообещала прислать тому самодельное мыло. Ольга увлекается мыловарением, и, учитывая опыт с порезанным бюстом, решила сделать мыло прозрачным. Но вскоре получила из колонии предупреждение на бланке администрации, что передача запрещенных предметов карается по закону.
– В письме Андрею я написала такую отповедь: "Администрации колонии давно бы пора понять, что друзья политического заключенного никогда ничего не сделают во вред своему другу. Мы мирные и законопослушные люди и ничего не нарушаем". Когда за рубежом выходили статьи о Юлии Навальной, я перепечатывала их. И только потом узнала, что текст на иностранном языке могут не пропустить. Поэтому приписывала просьбу: "Цензор, прошу пропустить публикацию, в ней нет ничего запрещенного" и дублировала текст на русском.
Ольга отслеживает, как развивается ситуация у ее "подопечных" в местах лишения свободы, и в нужный момент включается в их защиту. Когда к Навальному не допускали врачей или у Юрия Жданова отобрали таблетки, пенсионерка начинала рассылать письма в различные структуры.
– Я обращаюсь к конкретному человеку: уполномоченному по правам человека, начальнику ИК, прокурору. Пишу каждому: "Это зона вашей личной ответственности, эти преступления не имеют срока давности. Будьте благоразумны и дальновидны. Режим не вечный. Подумайте, как вы будете жить потом". И даю ссылки на статьи Уголовного кодекса и международного права.
Внимание людей к политзаключенным защищает их от произвола в колониях, считает Кузнецова.
– Огласка по делам политзаключенных, письма им – это своего рода охранная грамота. Есл
- Последние
- Популярные
Новости по дням
2 мая 2024
