Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
Студенты Назарбаев университета стали победителями международного соревнования IGEM по синтетической биологии, прошедшего в Париже. Участвовало более 300 команд, в том числе из Гарварда и Стенфорда. Казахстанцы представили прибор, способный выявлять вирусы, если они вдруг "утекут" из научных лабораторий.
Корреспондент
BaigeNews.kz
поговорил со студенткой третьего курса по специальности "Биологические науки"
Маликой Василовой
, которая является президентом студенческой организации IGEM в Назарбаев университете. Девушка рассказала о проекте, о казахстанской науке и о том, какие препятствия сегодня стоят перед молодыми учёными.
Проект финансирует НАТО
— Малика, расскажите про проект
IGEM
? Что это за конкурс?
— IGEM — это международная организация, которая также проводит ежегодные международные соревнования по синтетической биологии. Это было американским соревнованием для лучших университетов по типу MIT, Гарварда, Стенфорда и других. После они расширились по всему миру. Большая часть команд не из США, а из Западной Европы, Китая, Южной Азии и других точек мира. А из Центральной Азии мы на протяжении восьми лет были единственной командой, которая участвует в IGEM, даже из России нет команд.
Наш проект развивается за счёт профессоров, которые выиграли грант от НАТО. У НАТО есть специальное подразделение грантов: "Наука для мира и безопасности". Проект в целом про биобезопасность. Поездку в Париж финансировал университет. Они оказывают полную поддержку.
— В этом году ваша команда взяла золото. А участвовало более 300 команд. Что за проект вы представили на конкурсе?
— Как и любой проект IGEM, в наше исследование мы должны включать элементы генетической инженерии. В этом году мы работали над биобезопасностью. Последние несколько лет, особенно с пандемией, возросла актуальность данной проблемы. Президент в этом году на Женевской конвенции в мае анонсировал начало работы Комитета по биобезопасности. И наша страна очень много инициатив проявляет в данном вопросе. Мы решили сделать новый диагностический прибор, который может заранее очень быстро находить разные патогены в природе. То есть если какой-то опасный вирус, бактерия "вырвутся" из лаборатории, то наше устройство будет способно их очень быстро определить и найти.
С появлением коронавируса очень много людей беспокоились, что он вырвался якобы из Уханьской лаборатории. Это не подтверждено, но всё-таки риск всегда есть, что из лабораторий, в которых работают учёные, какие-то биологические патогены могут выбраться. И мы должны создавать приборы для улучшения инфраструктуры биобезопасности. Над этим мы и работали на протяжении всего года. Так как это студенческий проект, у нас есть два супервайзера, которые являются профессорами Назарбаев университета — один из школы медицины, второй из школы инженерии. То есть это не профессоры по биологии, потому что сам проект IGEM включает в себя интердисциплинарную работу. У нас и механические инженеры, и программисты, и биологи, и химики — все в одной команде.
— Подобный прибор раньше существовал? Или это новое изобретение?
— Наш прибор — это что-то новое, потому что по большей части сейчас полевые эпидемиологи приходят, собирают образцы, возвращаются в лабораторию и проводят длительные эксперименты. Это очень долго и довольно опасно для самих эпидемиологов. Мы предлагаем портативное, быстрое устройство, которое с минимальным контактом для человека поможет это определить. Такие исследования очень нужны, и мы точно подтвердили актуальность этой темы. Единственное, что проект не заканчивается в этом году, мы его собираемся продолжать.
— А как прибор будет работать? Каков механизм?
— Он будет установлен в сливах лабораторий. И таким образом даже на самых ранних стадиях мы будем знать, если ли какой-то слив с вирусом всё-таки произошёл. Прибор это сразу покажет, и можно будет принять меры. Потому что сейчас с этим есть сложности. В лабораториях придерживаются многоступенчатого подхода, чтобы этого не происходило, но систем детекции нет.
— Сколько людей работали над проектом?
— 20 студентов бакалавриата. Наши два супервайзера-профессора, а также пять менторов — выпускников нашего университета, и магистранты, которые работают в лаборатории. Они больше следят за работой и помогают нам в целом.
— Какова была реакция жюри на ваш проект?
— IGEM — очень большое событие в сфере генетической инженерии и синтетической биологии, просто в Казахстане биотехнологии не развиты, поэтому об этом никто не знает. Но в Америке крупнейшие компании, которые предоставляют всё медицинское и научное оборудование, также органы по типу ФБР и многих других заинтересованы в данном соревновании. И мы когда с ними разговаривали, увидели, что даже представители ФБР из 300 команд, запомнили именно нашу, потому что мы делаем что-то новое в сфере биобеозопасности. Очень много научных проектов, которые делают что-то из бактерий, что-то с едой, в сфере медицины. А именно биобезопасность, использование биологических организмов - это новизна в целом в этой среде.
"Хочется, чтобы научные центры Казахстана были более открыты к молодым учёным"
— А казахстанская научная общественность заинтересовалась вашей работой?
— Мы пытались связаться с центральной референс-лабораторией, с научным центром имени Акимбаева. Нам удалось получить помощь и обратную связь от учёных, которые находятся в Алматы - это Центр вакцинологии при КазНАИУ. Но очень сложно коммуницировать с казахстанскими учёными. Мало кто идёт на контакт. И нам легче было связываться с международными организациями.
— Почему так получается?
— Может быть, очень много всяких препятствий. Но по большей части, возможно, в Казахстане более предвзятое отношение к студентам бакалавриата. Потому что обычно все учёные деятели — это уже те, у кого есть как минимум магистерская степень, желательно докторская. Но по миру такая тенденция сейчас, что молодые учёные — это бакалавры, которые начинают свои стартапы, проекты. Поэтому все бакалавров поддерживают. У нас ещё в данном вопросе развитие требуется. И хотелось бы, чтобы наши состоявшиеся научные центры более открыто относились к молодым учёным. Потому что мы можем помочь им развивать ресурсы, в которых они могут быть не так сильны как мы.
— Что бы вы могли сказать о развитии казахстанской науки? Я как-то слышала о скандале с грантами на научные проекты. Также недавно министр Саясат Нурбек говорил о том, что учёных в стране становится всё меньше. Что, по вашему, нужно сделать казахстанскому обществу, чтобы поднять науку?
— В целом в Казахстане необходимо больше открытости для молодых учёных. Молодые учёные — это не только бакалавры. Даже молодым учёным со степенью доктора тоже бывает сложно навигировать в казахстанском научном пространстве, потому что многие лидирующие и управляющие позиции занимают те, кто получал образование ещё при советском союзе. Мы должны понимать, что наука очень быстро развивается, и с тех пор произошло несколько революций в общей системе науки. И мне кажется, в Казахстане не хватает развития в ногу со временем и коммуникации с людьми.
Весь процесс получения грантов и их раздачи максимально непрозрачен. Даже мы как учёные по большей части не знаем, что происходит, какие отборы, какие конкурсы, какие встречи. Возможно, больше связи с народом определённо помогло бы решить данный вопрос. Потому что даже информационные спорные моменты, которые вы упомянули, скандалы — происходят, потому что население не знает, чем занимаются учёные. И узнают только из таких скандалов. Из-за этого в целом негативное отношение к казахстанским учёным может сформироваться или мнение, что мы не занимаемся настоящей наукой. В целом очень много негативных стереотипов.
Конечно, всегда есть вопрос финансирования. Но он не стоит так остро, как вопрос коммуникаций и коллаборативности. Например, нам как учёным Назарбаев университета, сложно связываться с учёными КазНУ, ЕНУ и других университетов, даже если мы этого хотим.
— А много у нас молодёжи, которая занимается наукой, и стремится что-то создать?
— Определённо очень много молодых людей, заинтересованных в науке. Есть инкубационная программа при Назарбаев университете "Исследовательский центр инноваций и стартапов". Там каждый год более 30 полноценных проектов выходят в общее плавание и тестируют свои продукты. Среди них можно упомянуть биотехнологическую компанию, которая занимается очисткой нефтяных загрязнений на залежах Каспия и близлежащих регионов.
Лет 10-15 назад в стране бытовало мнение, что у нас нет программистов, что по части информационных технологий мы очень отсталая страна. Но как только появилась возможность и центры, которые вкладываются в молодой потенциал, например Astana Hub, мы видим каждый год сотни стартапов, каждый из которых направлен на решение какой-то социальной проблемы, восполнение нехватки ресурсов где-то. В эти проекты не нужно вливать ресурсы, они сами себя поддерживают.
Тоже самое, мне кажется, ждёт науку Казахстана. Если у нас будет какая-то общая платформа и больше возможностей, поддержки со стороны государства, то будет такой же бум. Все компании зарубежные уже давно осознали, что с начала 21 века был взрыв в IT, и после этого следует бум в биологии. Мы видим это с пандемией, болезнями. Следующий вектор развития — это биология.
— Можно сказать, что Казахстан сейчас многих удивляет развитием цифровых технологий, особенно в госуслугах. Как вы думаете, через какое время в СМИ начнут ссылаться не на британских учёных, а на казахстанских?
— Сейчас казахстанские учёные тоже на слуху, там где нужно. Например, развитие вакцины. Многие не осознают, какой большой потенциал у нас есть в биотехнологическом богатстве страны. Но для полноценного развития и более частого появления в новостях, возможно, потребуется 5-10 лет. Я не сомневаюсь, что если мы начнём этот процесс сейчас, двигать науку в народ и освещать все эти проблемы, то 5-10 лет будет вполне достаточно, чтобы выбиться в лидирующие позиции.
— Главное, что есть люди, которые готовы этим заниматься. Расскажите о себе, откуда вы, как поступили в Наз
