Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
Жительница Астаны рассказала о своей борьбе с депрессией и о том, как в казахстанском обществе воспринимают людей с психическими расстройствами.
"Возьми себя в руки, не будь тряпкой!" - такие слова в основном слышат в свой адрес люди, страдающие депрессией. Многие считают, что это состояние, когда тебе просто грустно. Однако это психическое расстройство, которое может быть грозным настолько, что человек, порой, сводит счёты с жизнью. Журналисту
BaigeNews.kz
астанчанка, страдающая депрессией, рассказала, как проходила через свой личный ад, и высказала мнение о том, почему казахстанцы до сих пор не понимают всей опасности депрессии.
"Я пережила девяностые! Какая депрессия?!"
"Раньше я и понятия не имела о том, что такое депрессия. Когда у меня было плохое настроение, я говорила, что у меня депрессия. Я не знала, что на самом деле - это тяжёлое заболевание, которое надо лечить, оно само не пройдёт. Обязательно нужно медикаментозное лечение. Я заболела в 2016 году после того, как мне сделали гинекологическую операцию, не очень хорошую. Не буду вдаваться в подробности. Причём это было неоднократно. И там было такое отношение врачей. До этого был развод, делёжка имущества, стрессы. Операция стала последней каплей", - вспоминает Елена (имя изменено по просьбе героини).
Приехав домой из больницы она потеряла аппетит, не могла встать с кровати из-за слабости. Женщину одолела сильная тревога, которая мучила и днём, и по ночам.
"По анализам было всё нормально. Но я ложилась и не могла встать. У меня было такое состояние, будто из меня все силы ушли. Я не могла есть. Аппетит пропал практически сразу после больницы. Не могла вставать по утрам. Началась тревога и днём, и ночью. Я просыпалась оттого, что внутри будто возникал толчок, и не могла больше спать. Я лежала, и мне было страшно. Но я не могла понять почему, ведь операция прошла нормально. Вызвала скорую, потому что у меня на фоне страха была бешеная паника, мне казалось, что я умру. Приехав, медики сказали, что у меня всё нормально. Какую-то таблетку дали, сказали идти к терапевту. Терапевт меня посмотрел и тоже сказал, что всё хорошо. Но это моё состояние длилось не день или два. Я просто потухла, еле "тащилась" на работу и ничего не могла с этим сделать. Начала ходить по врачам, даже не подозревая, что это как-то связано с психикой. И никто из врачей мне не подсказал, что причина может быть в этом. Они просто проверяли меня по своему профилю и говорили, что проблемы нет", - рассказывает Елена.
Приступ случился в феврале. В марте начались праздники, друзья и коллеги Елены отмечали их, а женщина лежала в четырёх стенах и плакала, не понимая, что с ней происходит.
"Проверяла сердце, потом желудок, думая, может проблема с ним, раз я не могу есть. Заставляла себя есть, ведь мне нужно было ходить на работу. Я стала сильно худеть, вся одежда на мне висела. На работе не могли понять, что со мной происходит. Люди думали, что у меня рак. Настолько сильно я сдала. Но я старалась изо всех сил. Приходя с работы снова ложилась. Даже не готовила и ничего не делала по дому. Интерес пропал абсолютно ко всему. Не могла смотреть что-то. Ничего не интересовало. Мне было постоянно плохо, и всё время присутствовал страх", - делится Елена.
Женщина жила с 16-летним сыном. Он понял, что с мамой что-то не так.
"Он видел, что я постоянно лежу. При малейшей возможности я ложилась. Он спрашивал: "Мама, что с тобой, почему ты такой стала?" - вспоминает женщина.
В мае наступил переломный момент. Елена начала думать о суициде.
"У меня начались мысли о том, что я так больше не могу. Я не могу ни есть, ни спать, ни жить нормально, и никто из врачей не может помочь. Я пошла к реке, села. Подумала: сейчас зайду в неё и всё. До такой степени себя довела. Мне хотелось прекратить это невыносимое состояние. Потом я вбила в Интернете свои симптомы, и вышли ссылки о том, что это депрессия. Я очень удивилась. Никогда не считала себя психически нездоровой. Какая депрессия? Я пережила развал Союза, девяностые и безработицу. Не думала, что депрессия, это когда тебе плохо до такой степени, что ты вообще ничего не можешь. Позвонила психологу, она ответила, что мне нужно немедленно к психиатру. Я, конечно, была в шоке. Но с этим нужно было что-то делать, потому что меня уже пугали мои мысли", - рассказывает Елена.
С того момента у Елены начался путь борьбы с болезнью. На первом приёме ей сказали, что пока нет необходимости в медикаментозном лечении, достаточно психотерапии.
"Я ходила к психотерапевту неделю. И всё это время думала: "Когда же он скажет, что мне с этим делать?" А он рассказывал то, чего я вообще не понимала - что-то о своей бабушке, посоветовал посмотреть какие-то фильмы. После одного из них мне стало хуже. Я поняла, что терапия не помогает", - сказала Елена.
Елену направили в дневной стационар и назначили лечение, обозначив примерные сроки - месяц.
"Я подумала: "Ничего себе". Обычно, когда мы болеем, лежим неделю-две. А тут месяц! Но врач добавил, что это минимум. Первый антидепрессант мне не подошёл. Я была, как в тумане. Симптомы обострились, пока я привыкала к препарату. Но через недели две настроение начало улучшаться по вечерам. Днём я также не ела и лежала. (...) Но со временем мне подобрали такой препарат, который почти сразу же мне подошёл. Я почувствовала, что возвращаюсь. Тревога ушла, аппетит стал повышаться", - рассказывает женщина.
Антидепрессанты помогли ей выбраться из состояния, которое мучило её долгие месяцы. После лечения депрессия возвращалась несколько раз, и Елене пришлось снова лежать в больнице.
"Были рецидивы после этого два раза, но я уже знала это состояние. Я сразу это почувствовала. Когда утром просыпаешься, кушать не можешь. Я вызывала врачей и говорила: "Забирайте", - рассказывает Елена.
"Ты гонишь, зачем пошла к психиатру?"
Для того, чтобы поправлять здоровье она неоднократно брала больничные и отпуски без содержания. О своём диагнозе она рассказала начальству.
"Мне начали говорить: "Ты что? Сама не можешь себя взять в руки?" Моя непосредственная начальница сказала: "Ты "гонишь", зачем туда пошла? Принимай какие-нибудь витамины, тебя отпустит, просто у тебя стрессы и накатило". Если бы это было так! Я пыталась внушить себе, что всё нормально. Но меня же не отпускало! Если бы я могла справиться сама, в жизни бы не позвонила психиатру. Я далеко не дура, чтобы просто взять и так "сдать" себя. (...) Люди вообще не понимают этого. Даже сейчас в моём коллективе никто не знает, что я стою на учёте", - говорит она.
Не поняли серьёзность ситуации и подруги Елены.
"Две мои подруги, узнав, что хожу в психиатрическую клинику, пропали без объяснений. Ещё, когда я лежала дома, так называемые друзья начали исчезать. Одна из подруг приехала как-то раз. Я говорила ей, что не могу есть, и дома у меня полный бардак. Она приехала расфуфыренная, они с мужем собирались отдыхать в Боровом. Привезли кусок пирога: "Сядь и поешь при нас". Я кое-как его запихнула в себя. Чаем запила и сижу, слёзы текут. Она говорит: "Давай, бери себя в руки". И исчезла. Я позже пыталась ей объяснить, что это тяжёлое заболевание. Она отвечала, что это всё "фигня": "Ты не придумывай, вообще не рассказывай мне про это. Такого не бывает. Как это - депрессию столько лечат, ещё и рядом с больными и шизофрениками? Ты же нормальная, адекватная, зачем ты в эту больницу ходишь?". Говорила, что я порчу жизнь своему сыну. Якобы если люди узнают о том, что я стою на учёте, с ним никто не захочет иметь дел", - вспоминает Елена.
Были и те, кто считал, что на женщину навели порчу.
"Меня таскали в церковь баптистскую, я сидела и рыдала там, потому что не понимала, что им нужно от меня. Священник говорил: "Уйди, депрессия!". Я и в нашу церковь ходила. Но бесполезно. Нужно было просто подобрать подходящее лечение. До сих пор близкие говорят мне: "Сколько ты будешь пить лекарства, надо же слезать с этого, сняться с учёта, это же ненормально". Они считают, что это крайность", - возмущается Елена.
Сын знал о диагнозе матери, но без подробностей.
"Сына я старалась не грузить. Он видел, что мне плохо. Но я не хотела, чтобы на него эти переживания ложились. Летом его в деревню отправляла, чтобы он меня не видел. Но дверь постоянно открытой держала, боялась, что если умру сегодня-завтра, чтобы люди зашли и увидели. Такие мысли были. Он не знал, что мне настолько плохо. Я свои ощущения не рассказывала. Сын знает, что у меня депрессия. Я сказала сразу. Он успокаивал: "Мам, главное чтобы ты выздоровела". Поддержал меня. Были моменты, когда я переживала, что алкоголь начал пробовать, думала, надо себя в руки брать, ведь он был подростком. Кто ему поможет, если я такая буду", - вспоминает Елена.
Состояние при депрессии она сравнивает с чёрной бездной.
"Такое ощущение, что попадаешь в какую-то огромную чёрную бездну. Вокруг всё чёрное. Радости нет ни в чём. Обычно ты ешь вкусную еду и ощущаешь радость. Тебе интересно смотреть фильм. Или радуешься тому, что на улице хорошая погода. А в период депрессии тебя такая чёрная волна накрывает... Ты живёшь, но эмоционально полный ноль. Тебе просто хочется накрыться, чтобы никто тебя не трогал - "дайте умереть". Смысла не было ни в чём. Из тебя как будто всю энергию за один раз вытянули, и ты как зомби, который ничего не чувствует. Вроде всё соображаешь, понимаешь, что нужно что-то делать, но не можешь", - рассказывает женщина.
"Люди думают, что если пьёшь антидепрессанты, то станешь дебилом"
Елена считает, что общество нужно больше информировать о депрессии и других психических заболеваниях.
"Не так давно коллега узнала, что я на учёте состою. Она сказала: "Зачем, давай снимайся". Отношение такое у людей, совдеповское, что психиатрия - это значит тебе всякого напихают, в овощ превратят. И людям сложно объяснить, что психическое заболевание такое же, как и другие. Никто не будет, если у тебя депрессия, давать тебе лекарства, которые дают людям с другими диагнозами. Никто овощ из тебя не делает. Некоторые думают, что если антидепрессанты пьёшь, то станешь полным дебилом. До сих пор любого спросите,
