Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
Ровно месяц назад, 24 февраля, началась военная операция России в Украине. Пока стороны не пришли к соглашению, война продолжается и тянет за собой безвозвратные военные и гражданские потери. Корреспондент ИА «NewTimes.kz» Жулдыз Жапарова связалась с жителем Харькова в Украине и узнала, как живет мирное население в военное время и каким стал их любимый город.
Празднование Дня защитника Отечества в России началось со слов президента РФ Владимира Путина о российском оружии, «которому нет равного в мире», и закончилось публикацией просьбы глав ДНР и ЛНР о военной помощи. Около пяти утра российские телеканалы начали транслировать обращение Путина, в котором он объявил о специальной военной операции в Украине.
В это время вся Украина мирно спала в своих домах, не подозревая, что их жизнь изменится на 180 градусов.
Вспоминая события до полномасштабной войны по всей стране, житель Харькова, 22-летний Алексей Шевченко (фамилия изменена по просьбе автора — прим. редакции) отмечает, что строил планы на жизнь, работал, параллельно учился и просто жил.
«До войны была обычная рутина. Строил карьеру в своей сфере, работал почти каждый день плюс учеба. Иногда с друзьями выходили прогуляться, ну и тренировки, конечно. Говоря о планах — хотел сделать ремонт, отправить родственников отдохнуть. К концу года думал взять себе какую-то машину, чтобы была возможность свободно отъездить отпуск по Украине», — рассказал молодой человек.
О Харькове до войны
Алексей рассказал, что живет в самом центре Харькова, в окружении нескольких школ, институтов, университетов.
«Про Харьков я мог бы рассказывать и расписывать часами. Если бы ты попала в город в мирное время, то только по центру я бы мог ходить и рассказывать истории много часов. Молодой (в плане жителей), веселый, красивый город. Он буквально создан для многочасовых пеших прогулок. В относительно старых районах восхитительная архитектура, прекрасные здания с историей. В новых районах вкусная разнообразная еда, да и в целом мест, где можно остановиться, очень много. Наш прошлый мэр позаботился о том, чтобы лавочки были буквально на каждом шагу. Хоть город в целом и был активный — море студентов, куча IT-фирм и прочего, но не было чувства, будто кто-то куда-то спешит. Кроме красивых зданий, заведений и прочего, тут всегда было красиво и довольно много музыки», — отмечает Алексей.
Весной-осенью, по его словам, в городе проходили уличные музыкальные фестивали почти каждые выходные. Очень часто молодые люди выходили на улицы и играли на музыкальных инструментах, читали стихи.
В Харькове развит стрит-арт, который не смахивал на вандализм, а был больше похож на какую-то гонку идей и рисунков, с постоянно поднимающейся планкой качества.
«Могу выделить чистоту города. Кроме личной ответственности жителей, у нас шикарно работали городские службы. Я нигде, кроме Харькова, не видел такие чистые улицы. В любое время суток, пройдясь по улице, мусора не было совсем. И учитывая то, что я тут родился и вырос, считаю Харьков самым родным и спокойным. Насколько бы классно не было в других городах, странах, все равно, возвращаясь в Харьков, всегда было чувство облегчения и повышалось настроение», — заметил юноша.
Начало войны
«О начале войны я узнал в 5.07 24 февраля. Буквально за полчаса до этого получилось закончить с делами и уснуть, а тут я очнулся от того, что от чего-то начал вставать с кровати. Это был момент первого взрыва. Проснулся я, наверное, даже не от звука, а от того, что весь дом тряхнуло. После этого пошли еще звуки взрывов, которые сильно отдавались по всей квартире. Даже чашки на кухне звенели», — рассказал Алексей.
Молодой человек сразу принялся звонить матери, друзьям, коллегам по работе.
Он отмечает, что в первый день войны не было никакого понимания того, что происходит, «мозг отказывался обрабатывать эту информацию».
«Уже часов в семь утра я был на работе, чтобы обсудить с ребятами происходящее и дальнейший план действий. Там ребята тоже не осознавали, что происходит. Было несколько ребят, которые пережили подобное еще в 2014 году, они нервничали, но пытались не подавать виду. Некоторые девочки плакали. Кто-то боялся выйти из офиса, чтобы что-то сделать. Но большинство ребят были в обычном темпе жизни. Мне даже удалось поработать в тот день. Потом созвонился с мамой, узнал, что она гуляет с собакой и ходит в очень нехороших районах. Она пыталась посмотреть и понять, что происходит и дошла до здания службы безопасности Украины, где было очень много ребят в форме. В целом состояние мое в тот день и последующие сложно как-то описать, я старался что-то делать, подбадривать маму после того, как пришел к ней, и моих знакомых ребят в интернете», — рассказал Алексей Шевченко.
О Донбассе
«По поводу войны на Донбассе у нас не говорили, идет она или не идет. С 2014 года об этом все знали. Мои родственники, которые жили под Мариуполем, потеряли еще в 2014 году дом, другие родственники из того района чуть не погибли, когда рядом с ними прилетел снаряд. В 2014 году было страшно и непонятно, когда появилась ДНР, ЛНР, когда пытались создать ХНР — все это было шоком для меня и моих родственников. У меня были знакомые в Крыму, когда проводили голосование и прочее, после этого многие из них потеряли свои дома, потеряли возможность на что-то жить и были вынуждены переехать в Украину», — рассказал Алексей.
Он вспоминает, что его родственники в этот период помогали вооруженным силам Украины. Среди военных был учитель Алексея.
«Мой учитель, который готовил меня к ВНО (внешнее независимое тестирование — прим. редакции) для поступления в вуз, ездил туда как военный. Вернулся со шрамами, сильно постаревшим, но таки вернулся. Лично меня не было на той территории эти восемь лет, так что все было только по слухам. Кто-то из знакомых говорил, что по мирным жителями стреляет армия РФ. Эти знакомые сейчас либо где-то в Украине, либо прячутся в подвалах Мариуполя. Кто-то из знакомых говорил, что стреляет украинская армия. Эти ребята даже звонили мне в первые недели, когда начались обстрелы Харькова, но говорили мне фразы из серии «они вас освобождают», «мы понимаем Путина» и все подобное. Я лично могу сказать, что последние восемь лет у меня не было полного чувства безопасности, находясь даже у себя дома, в сотнях километров от ДНР, ЛНР и в нескольких десятках километров от границы с Россией», — поделился Алексей.
Харьков спустя месяц войны
По словам Алексея, Харьков, как город из бетона и стекла, почти полностью разрушен.
Молодой человек не знает, сохранились ли уцелевшие районы.
«Но Харьков, как люди, нечто волшебное. Я никогда не мог подумать, что жители Харькова настолько хорошие и есть так много героев, которые готовы помогать всем вокруг. Тут, наверное, легче было бы сказать, что не разрушили, если смотреть на то, что находится возле моего дома. От ракет, из-за которых у меня вылетели окна, детский садик, военкомат, торговый центр, корпус вуза, много жилых домов, квартира моей хорошей подруги по факту больше не существуют. Разбомбили мой любимый бар, в который я хожу уже не один год. Старое двухсотлетнее здание недалеко от меня разбили подчистую, вместо большого кирпичного здания теперь можно просто увидеть здание на другой улице. Очень много чего взорвали и снесли, при этом я описываю места в, так сказать, пешей доступности. В моем районе относительно тихо, ну, в том смысле, что прилетает не так часто, но стреляют чем-то безумно мощным», — отметил юноша.
О пострадавших и смерти
Говорить о пострадавших и погибших Алексею сложно. О состоянии многих друзей и знакомых он по сей день не знает.
«Мои близкие живы, это я знаю точно. Но, после того как на шестой день осколком убило мужа моей знакомой, парнишку с моего факультета на несколько курсов младше с его мамой расстреляли при попытке выехать из города, а мой когда-то друг, бывший парень моей лучшей подруги погиб под обстрелом, слежу сейчас только за теми, кто максимально близок ко мне. Потому что психологически выдержать это очень сложно», — сказал молодой человек.
Спустя месяц войны
Спустя месяц войны в Харькове появилось нечто «постоянное». Люди, как известно, могут приспособиться ко всему. Спать стали меньше, как и есть.
«Я стал значительно меньше спать. Пришлось сделать новую дырку в ремне. Я все еще продолжаю работать. Не так много часов, как раньше, хотя и несильно меньше. Но, из-за того что ушли обычные моменты из серии прогулки до работы и обратно, походы в магазины, всякие развлечения, просмотры сериалов и прочее, у меня стало больше времени, которое я трачу на волонтерство, организацию доставки еды тем, кто не может достать ее сам и т.д.», — рассказал Алексей.
Жил Алексей почти все время дома, отмечая, что было страшно, громко, неуютно, но «стены помогали». Было несколько ночей в метро. Хоть вокруг и были прекрасные люди, много детей и животных, но там все равно было очень сложно, холодно и по-другому громко. Одну ночь юноша даже ночевал в подвале своего офиса, и, по словам Алексея, это была самая спокойная ночь с начала войны.
«Еду не нужно было добывать. 24 числа аппетит просто пропал. 24 и 25 февраля я пил только воду. Да и в целом за первые десять дней съел порядка 200 граммов хлеба, пару столовых ложек творога и граммов 200 риса. Из-за того что у меня в обычной жизни были частые позывы готовить, то всего того, что было в шкафчиках на кухне и в холодильнике в обычной жизни, хватило бы на месяц-полтора, а в нынешних реалиях на гораздо более долгий срок», — рассказал Алексей.
Родные юноши уже не в Харькове, а в разных городах Украины. Молодой человек отмечает, что было сложно уговорить их уехать.
«Маму получилось вывезти спустя 11 дней, брат с девушкой уехали немногим раньше, тетя и дядя сидели в городе дольше. Их держал там отец дяди, о котором нужно было заботиться, но они смогли выехать спустя три дня после его смерти. По отцовской линии родственники выехали за город, на запад Харьковской области. Там тихо, частный дом, есть свет, вода, магазины, и даже если все это отключат, они смогут без особых проблем продержаться там еще многие месяцы
