Какой была бы Россия без большевизма? Могла ли Гражданская война завершиться иначе

28.04.2024, 18:14 ru.krymr.com

Русская служба Радио Свобода публикует цикл "Развилки" – серию публикаций о переломных моментах российской истории, когда она могла пойти совсем другим путем. Какими были исторические альтернативы и почему они остались нереализованными?

Когда в России началась Гражданская война? Этот вопрос приходится обсуждать на фоне привычного утверждения, что в 1917 году произошла "бескровная революция", Октябрьский переворот обошелся "почти без жертв". Для страны такого масштаба, как Российская империя, гибель нескольких сотен человек во время беспорядков и солдатского бунта марта 1917 года современникам, возможно, казалась "проходной" цифрой.

Но до Октябрьского путча была еще июльская вооруженная демонстрация большевиков, когда во время столкновений погибли до 40 человек. Уже вспыхивали крестьянские выступления в провинции. Сам большевистский переворот с захватом Зимнего дворца, арестом Временного правительства и якобы всего шестью убитыми как будто не тянет даже на драматический эпизод, но уже последующее подавление юнкерского выступления и бои казаков с красногвардейцами на Пулковских высотах могут выглядеть и как дебют войны в Петрограде, чудом все же предотвращенной зыбким перемирием.

А вот бои в Москве начиная с 25 октября (7 ноября) 1917 года между силами юнкеров, лояльными Временному правительству, и просоветскими частями выглядят уже как реальное начало Гражданской войны в Российской республике (так страна называлась с осени 1917 года). Мы видим противостояние вооруженного офицерства и студенчества и войсковых частей большевистского Военно-революционного комитета. Почти неделю в центре города шли тяжелые бои с применением артиллерии. Правительственные силы заняли Кремль, революционеры его атаковали, используя тяжелые орудия. Соотношение сил воюющих сторон было примерно равным. У красных было количественное преимущество, у белых – качество бойцов и опыт кадровых военных. Обе стороны ожидали переброски резервов с фронта и из других городов, но перевозки блокировались профсоюзом железнодорожников.

Формальной военной победы силам ВРК достигнуть не удалось. Москва перешла под контроль большевиков в связи с неожиданным решением командующего Московским военным округом и члена Комитета общественной безопасности полковника Константина Рябцева прекратить кровопролитные боевые действия в обмен на неприменение к белым репрессий. При более твердом командовании и большей удаче, наличии у противников ВРК не только стрелкового оружия из Арсенала, но и орудий можно представить другой исход военных действий. Тем более что большевистский лидер Виктор Ногин признавал: "Настроение населения Москвы страшно озлобленное. Солдатские части неустойчивы и несознательны".

Предположим, что с подходом из Твери юнкерских кавалерийских частей военное счастье склонилось бы на сторону противников большевиков. Какими могли быть дальнейшие события? Москва стала бы естественным центром консолидации противников ленинского Совнаркома. Выгодная стратегическая и военная позиция второй столицы России позволяла бы вести переговоры о изменении состава всероссийской власти. Наличие в Москве власти, контролируемой эсерами и военными, позволяло прервать снабжение Петрограда хлебом с юга и с Волги и добиваться своего.

Как минимум оказалась бы возможной реализация компромиссной идеи профсоюза железнодорожников – "однородного социалистического правительства" без участия уже одиозных на тот момент Ленина, Троцкого и Керенского. Такой кабинет проложил бы дорогу к правительству, назначенному Учредительным собранием. При его отсутствии и продолжении "конфликта городов", то есть при двоевластии, Ленин вряд ли решился бы на разгон Учредительного собрания в Петрограде по тому сценарию, по которому это произошло.

Вернемся в историческую реальность. Учредительное собрание было созвано 5 (18) января 1918 года в Петрограде. После первого заседания, когда депутаты на следующее утро были изгнаны из Таврического дворца охраной, оно больше не собиралось. Между тем имелся совершенно иной сценарий развития событий. К дню открытия парламента готовилась мирная демонстрация в защиту собрания в Петрограде. Комитет защиты Учредительного собрания предлагал вывести лояльные эсерам воинские части с оружием в руках. Это предложение эсеров Бориса Соколова и Виктора Онипко было отвергнуто руководством партии по предложению ее лидера Виктора Чернова, уверенного в том, что Совнарком во главе с Лениным не посмеет пойти на разгон Учредительного собрания. Чернов утверждал:

"Надо было морально обезоружить большевиков. Для этого мы пропагандировали демонстрацию гражданского населения, абсолютно безоружную, против которой было бы нелегко употребить грубую силу". Чернов не понимал, что для Ленина применение насилия не составляло труда, моральные барьеры перед ним не стояли, главным было сохранение власти.

Мирные демонстранты оказались утром 5 (18) января, в день открытия Учредительного собрания, без поддержки военных, Семеновского и Преображенского полков и 5-го броневого дивизиона. Беззащитная многотысячная демонстрация рабочих и служащих была не раз обстреляна заставами Красной гвардии на пути от Марсова поля и с Выборгской стороны к Таврическому дворцу. В Петрограде погибло более 50 человек, более 200 было ранено. Демонстрантов разогнали. Собрание осталось без защиты. Между тем, если бы 50-тысячная демонстрация шла под прикрытием броневиков и вооруженных солдат двух полков, они вполне могли бы обеспечить реальную охрану депутатов и продолжение деятельности легитимного парламента, формирование им правительства по итогам выборов, способного бороться за власть с Совнаркомом.

Насколько успешной оказалась бы эта борьба, сказать трудно. Главной опорой ленинского Совнаркома были лишь отдельные воинские части быстро демобилизовавшегося гарнизона Петрограда. Часть левых эсеров колебалась. Судя по масштабу демонстрации и благоприятным итогам голосования, у победившей на выборах партии эсеров был приличный потенциал поддержки в столице. Известные нам забастовки 1918 года в Петрограде на крупных заводах и волнения в Морской дивизии показывают, что свое влияние в массах эсеры сохраняли достаточно долго.

Наконец, до сих пор непонятно, почему Виктор Чернов и его соратники не огласили программы действий на случай, если второе заседание будет запрещено. У них имелись предложения перенести работу на один из крупных заводов Петрограда. Но этот план не был оглашен. Днем 6 января депутаты нашли двери Таврического дворца запертыми. У входа стоял караул. Охрана сказала, что заседания не будет. На том история Учредительного собрания, казалось, завершилась. Возможно, что на Обуховском заводе долго продержаться и не удалось бы, но это была бы явная попытка морального сопротивления узурпации власти, которая оставила бы свой след в истории, вместо показавшегося многим современникам жалким финала "Учредилки".

Предположим, эсеры в начале 1918 года овладели бы властью в Петрограде и правили бы именем Учредительного собрания. Какие события тогда становились бы реальными? Земельная реформа пошла бы по их закону похожим путем, было бы объявлено о федеративном устройстве страны. Нереальными становились бы гонения на прессу, разнообразные формы скороспелой национализации частной собственности и банков, создание комбедов, введение продразверстки в форме грабежа деревни продотрядами, деятельность репрессивного органа в виде ВЧК. В общем, не было бы всего того, что способствовало разжиганию гражданской войны. Наконец, не было бы и одностороннего ухода представителей России во главе с Львом Троцким с мирных переговоров с Германией и ее союзниками в Брест-Литовске.

Еще одна точка, где история России 1918 года могла пойти иным путем, – это германская оккупация. Прекращение большевиками переговоров в Бресте без подписания мира спровоцировало в феврале 1918 года германское наступление по всему фронту. При этом возникает впечатление, что истощенная блокадой Антанты Германия преследовала уже больше экономические, чем политические цели. На юге продвижение войск Германии было более глубоким и дошло до Ростова-на-Дону, а на севере быстро остановилось после взятия Пскова и Нарвы, причем отнюдь не в связи с сильным сопротивлением большевиков, о котором впоследствии говорили советские историки и идеологи. Видимо, задача свержения советской власти не ставилась, Германии нужно было принуждение России к скорому "империалистическому" миру с контрибуцией. Кормить голодный Петроград немцам было явно не с руки, им важнее было наладить устойчивый экспорт продовольствия из Украины.

Реализуйся другой сценарий в этот момент или позже, после покушения на посла Германии графа Мирбаха, займи до Брестского мира германцы Петроград и Москву или хотя бы одну из столиц, большая часть горожан в первый момент встретила бы кайзеровские войска как освободителей. Так это произошло с жителями Киева, успевшими за три месяца 1917–18 года пережить бои за и против Временного правительства, недолгую власть украинской Центральной рады и массовый террор занявших город после многодневного артобстрела большевистских войск полковника Михаила Муравьева.

Какую власть в России могло бы создать немецкое командование, Гинденбург и Людендорф, тоже можно себе представить по примеру Украины. В оккупированном Киеве полусоциалистический режим Центральной рады был быстро заменен правительством гетмана Скоропадского, умеренно-консервативной властью с национальным колоритом, сразу отменившей все экономические эксперименты большевиков и Рады.

Переворот был осуществлен при прямой поддержке германского командования. Подобный же режим оно могло бы создать и на оккупированной российской территории. Благо с послом в России Мирбахом и его коллегами контактировали политики монархического толка, входившие в подпольные Правый центр и Национальный центр, такие, например, как Владимир Гурко.

Были ли у этой власти большие перспективы удержаться после поражения Германии в Первой мировой войне? На этот вопрос отвечает судьба режима гетмана Скоропадского. Германские оккупационные власти препятствовали создан