На попутном Карлсоне. Зачем эпатажному журналисту понадобилось интервью с Путиным – и как тот опозорился

10.02.2024, 17:41 newssky.com.ua

Такер Карлсон

О том, кто на кого вышел с предложением дать/взять интервью, доподлинно неизвестно, но инициатива почти наверняка, исходила от Карлсона. В первых реакциях Кремля была видна некоторая растерянность от свалившегося на него предложения, в котором окружение Путина увидело шанс повлиять на американские выборы в пользу Трампа. С Карлсоном всё понятно: он увидел шанс поднять посещаемость своего канала — и им воспользовался. Кроме того, Карлсон решил осторожно сыграть на руку Трампу, держа в уме собственную политическую карьеру, на которую нацелился после президентских выборов. Его действия логичны и, по большому счету, лишены политической окраски. То есть, политика в них — и в самом интервью, естественно, присутствует, но лишь постольку-поскольку, как поле, на котором Карлсон ведет свой бизнес.

У Карлсона с Трампом правда всё сложно, и в 2020 году, считая, что проигравший Трамп уйдет из политики, Карлсон написал в WhatsApp «Я страстно его ненавижу», упомянув и о том, что бизнес-проекты Трампа всегда терпят неудачу: «Что он умеет, так это разрушать вещи. Он бесспорный чемпион мира в этом. Он демоническая сила, разрушитель. Но он не собирается нас уничтожать. Я думал об этом каждый день на протяжении четырех лет». Но потом как-то всё наладилось, и Карлсон, вместе с другими респами, склонился перед Трампом, признав в нём лидера.

Моральную сторону интервью обсуждать нет смысла: в конце концов, Карлсон уже заплатил за своё решение, получив весь положенный в таких случаях набор осуждающих реакций. С другой стороны, а, почему бы и нет? В конце концов, Карлсон всего лишь лишь задал вопросы, на которые Путин был волен отвечать как угодно, проявляя себя перед западными зрителями, для которых всё и было задумано. И Путин раскрылся, уныло повторив все старые наработки, запутавшись во лжи и не сказав ничего нового. Раскрылись и российские СМИ, освещавшие визит Карлсона запредельно рептильно. И они, и Путин, хотели понравиться Карлсону и его американским зрителям любой ценой — пусть даже ценой унижений, и это было слишком заметно. Так что на чью руку сыграл Карлсон — это ещё вопрос.

Время выхода интервью «вживую» также было рассчитано на американского зрителя. Но тут тоже есть сложность: много ли зрителей в США досмотрели или ещё досмотрят до конца двухчасовое интервью, посвященное вопросам, крайне далеким от их проблем? Сто миллионов просмотров ещё не означают ста миллионов посмотревших от и до. Тем более — что-то понявших, и что-то запомнивших. Тем более, как-то изменивших по влиянием услышанного свою позицию, в какую угодно сторону. Для того, чтобы такое интервью сработало в США, его надо аккуратно разобрать на цитаты, снабдив каждую понятным комментарием. Кто будет его разбирать, и будет ли? И как его будут препарировать — много ли найдется тех, кто станет подставляться, делая это хотя бы отчасти в пользу Путина? Да и зачем, какой в этом смысл? Такому препаратору нужно очень внимательно просчитать, что он приобретет и что потеряет, и не превысят ли его потери приобретений. Обеление диктатора — всегда очень грязное дело.

Так что использует ли Трамп возможность, предоставленную ему Карлсоном — под вопросом. Скорее нет, чем да, и даже если отчасти да — то скорее как повод продемонстрировать слабость Путина. А, значит — и свою способность заняв место в Белом доме прекратить войну в Украине «за сутки». Но станет ли победа Трампа, если она случится, поводом для радости Путина — опять-таки большой вопрос. И ответ, который маячит на горизонте, укладывается в известную фразу Бубы Касторского: «чтоб да, так нет».

А что же увидели зрители, не особо сведущие в украинско-российских проблемах, посмотрев фрагмент интервью без каких-либо комментарий? Они увидели неуверенного, явно не очень здорового и очень вкрадчивого старичка, с жуликовато бегающими маленькими глазками на одутловатой физиономии. Совершенно не вызывающего симпатий, и решительно не похожего на человека, говорящего им правду.

Иными словами, уже на начальном этапе, на стадии первого впечатления, Путин и его команда безнадежно проиграли.

Если Дональд Трамп решит использовать интервью Такера Карлсона для демонстрации слабости Путина, играя на его негативном образе неуверенного в себе лжеца: «смотрите как он слаб, а Байден возится с ним уже два года», сильно ли это прибавит ему поддержки в США к той, которая у него уже есть? Скорее всего, нет, хотя бы потому, что российско-украинский кейс для американцев далеко не главный. Может ли Трамп использовать интервью Карлсона в каком-то ином ключе, не навредив себе? В том виде, в каком оно состоялось и вышло — однозначно нет. Улучшит ли это интервью позиции Путина на гипотетических переговорах с Трампом? Однозначно, нет. Путин сам продал себя американской аудитории как слабого и неуверенного в себе политика, безотносительно к подробному анализу всего сказанного им, который СМИ обязательно проведут (включая полный факт-чекинг) для американских читателей.

Перспективы такого препарирования выглядят для Путина настолько скверно, что его слегка потроллил даже Илон Маск, решив немного дистанцироваться от московского неудачника.

Если же говорить о главном, как сейчас любят выражаться, месседже, прозвучавшем в Большом Судьбоносном Интервью — именно так к нему отнеслись в Кремле, то он, хотя и не произнесенный, был совершенно очевиден. «Милый Дональд Трамп», — ве(ре)щали Путин и весь кремлевский хор. «Защити нас от украинцев, а то вконец запинали. Забери нас к себе, под свою крышу, мы будем очень, очень стараться».

Уверенный тон Путину решительно не давался, и его увертливость вступала в явное противоречие с пафосным смыслом его фраз. С языком тела всё обстояло просто никак. Общий результат выглядел до неприличия ненатурально и фальшиво. Классический вопрос-ответ, как пароль-отзыв: «Владимир Владимирович, вы шпион? Видишь ли, Такер…» был бы тут как нельзя к месту. И два часа ожидания на морозе, которым подвергли Карлсона, прежде чем допустить до тела Великого Лидера, тоже выглядели слабостью — надрывной тоской по ушедшим временам, когда Путин мог позволить себе проделывать такие вещи с главами государств и Папой Римским. Сегодня всё изменилось, и диктатор ищет хоть каких-то союзников, находя их среди таких же изгоев, или в безнадежно отсталых странах, и сам ждет их — а те картинно запаздывают. И Путин не удержался, ностальгически отыгравшись на Карлсоне. А Карлсон, которому сейчас надо дистанцироваться от Путина — мол, вот он вам, какой есть, берите видео, и делайте выводы сами, а моё дело сторона, — не преминул упомянуть об этом. Заодно и посетовать, что ждал от собеседника конкретных ответов, а получил исторические лекции (псевдоисторические, отметим — с выдуманной австрийским генштабом и созданной Лениным, хотя, кажется, уже Сталиным, Украиной). Причем это Карлсон сказал ещё в Москве, на фоне Кремля. Вероятно, оценки на американской территории окажутся для Путина менее приятны. И не потому, что Карлсон вдруг прозрел, а потому, что дедушка обделался, притом, прилюдно и на камеру, и вытирать ему зад Карлсону нет смысла. Ему гораздо выгоднее показать весь процесс, крупным планом.

Словом, никакого «мастер-класса коммуникации», о котором кричат сейчас рептильные российские СМИ, стремясь польстить диктатору, Путин не показал. Зрители увидели приниженное заискивание: «я хороший, я очень хороший, я ни в чём не виноват, я лучше этого собачьего сына, Вовы Зеленского, возьмите меня назад, на Запад, к себе за пазуху, а его выгоните. Не обижайте меня, я не кусаюсь. Мне бы только убить всех украинцев, а для Запада, я безвреден». Эта конкуренция с Зеленским за расположение Запада, наряду с темой Украины и стала стержнем всего интервью.

Немало было в интервью и прямого вранья, зачастую очень неуклюжего, а также очевидных небрежностей и проколов команды, готовившей Путина. Это ещё раз подтверждает, что предложение исходило от Карлсона, и Кремль готовился к интервью очень второпях. В противном случае там не появился бы ни воевавший во Вторую мировую отец Зеленского (именно отец, а не дед!), который в жизни вообще-то 1947 года рождения, ни крепнущая китайская экономика, давно уже первая в мире и продолжающая расти, ни первый глава независимой Беларуси Станислав Шушкевич в образе украинского националиста и соратника самого Бандеры, ни множество исторических несообразностей. Были и просто потрясающие вещи, вроде утверждения о том, что Польша сама вынудила Гитлера напасть на неё — мол, «заигралась» и стала «слишком несговорчивой», прямо как Украина к 24.02.22. Гитлер же, прямо как Путин, предлагал Польше заключить мирный договор при условии невступления в НАТО и сдачи Крыма передачи Данцигского коридора — и нет бы Варшаве его послушать, так ведь уперлись. В общем, сами виноваты, и 2МВ началась из-за поляков.

При подробном анализе интервью всё это обязательно вытащат — и, более того, уже вовсю тащат на свет. Но, повторю, подробный анализ мало кого из представителей целевых аудиторий, американской, в первую очередь, и европейской — во вторую, заинтересует вообще. В подробности будут входить только эксперты, которые затем донесут до обычного читателя свой приговор: московский диктатор вконец изолгался, откровенно косплеит Гитлера, а, кроме того, проявляет на публике все более явственные признаки старческого слабоумия.

И, наконец: сможет ли хоть какая-то часть западной аудитории воспринять интервью Путина некритично, за чистую монету — и, по возможности, всё, целиком?

Да, сможет. Так воспримет интервью Путина та её часть, которая ещё до него была бескомпромиссно-негативно настроена по отношению к действующей власти своих стран. Но таких зрителей, окончательно занявших позицию отрицания всех действий и мнений, исходящих от властей своей страны, будет немного. Причём, и на их позицию интервью Путина тоже почти не повлияет — возможно, несколько укрепит её, но не более.

Пожалуй, единственным по-настоящему интересным для западной аудитории заявлением Путина был его ответ на вопрос об американском журналисте Эване Гершковиче, уже почти год сидящем в российском