Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
Стремление отвоевать Нагорный Карабах у армянских войск было путеводной звездой всего президентства Ильхама Алиева — этот вопрос стоял первым среди государственных приоритетов Азербайджана. Однако многие наблюдатели и сегодня не уверены, что важная для страны и Закавказья проблема действительно решена, пишет RFE/RL.
15 октября. Президент Азербайджана Ильхам Алиев стоит на главной площади завоёванной столицы Нагорного Карабаха. Он поднимает на флагшток азербайджанский флаг — символ долгожданной победы страны над армянской оккупацией.
В кадре Алиев был совершенно один.
«Все обещания, которые я давал в течение последних 20 лет, и все задачи, которые я ставил перед собой, выполнены», — говорит он, глядя в камеру.
Возникает вопрос: если все задачи выполнены, то что теперь?
«Борьба за восстановление независимости, территориальной целостности и суверенитета была главным мотивом на протяжении последних 20 с лишним лет, с тех пор как наши земли оказались оккупированными, — отметил в интервью RFE/RL Эльчин Амирбеков, представитель президента Алиева по особым поручениям. — Теперь этот вопрос решён. Мы восстановили нашу гордость. Мы также восстановили историческую справедливость».
Однако многие наблюдатели не уверены, что проблема действительно решена. На протяжении десятилетий сплочение нации против «армянского врага» и несправедливости оккупации было надёжным методом мобилизации населения, даже несмотря на рост экономического и социального недовольства. Отказаться от этой идеи, по мнению многих, будет непросто.
В своих выступлениях Алиев по-прежнему уделяет немало времени прошлому. На церемонии поднятия флага в октябре он говорил об «армянской дикости» и злорадствовал по поводу судеб бывших де-факто лидеров [Карабаха], которые сейчас сидят за решёткой в Баку.
«Единственная объединяющая и мобилизующая общество идеология в стране заключается в том, что армяне — враги. Вы мобилизовали людей, и нет никаких признаков их демобилизации по этому поводу. Поэтому существует соблазн просто продолжать нагнетать обстановку, — говорит Том де Ваал, аналитик Европейского центра Карнеги. — Это серьёзная проблема».
Остаётся много рычагов, на которые можно надавить. Армения и Азербайджан всё ещё ведут переговоры по мирному соглашению, которое бы демаркировало их общую границу и установило транспортные маршруты, соединяющие две страны. Азербайджан также поднимает вопрос этнических азербайджанцев, ранее проживавших на территории нынешней Армении, утверждая, что им необходимо разрешить вернуться.
Все эти проблемы сосредоточены в армянской провинции Сюник, которую азербайджанцы называют Зангезур, и местные армяне обеспокоены тем, что Баку имеет дальнейшие планы на их территорию.
«Они говорят "мир", но по телевизору, в парламенте целыми днями говорят о Зангезуре, — говорит Алтай Геюшев, руководитель аналитического центра Бакинского научно-исследовательского института. — Градус ненависти к армянам можно было бы хоть немного снизить, но я этого не вижу, ненависть продолжается».
Баку и Ереван десятилетиями находились в состоянии конфликта из-за Нагорного Карабаха. Поддерживаемые Арменией сепаратисты захватили этот регион, населённый преимущественно этническими армянами, у Азербайджана в начале 1990-х годов, в ходе войны, унёсшей жизни около 30 000 человек. Дипломатические усилия по урегулированию конфликта не привели к успеху, и в 2020 году между двумя сторонами началась новая война, продолжавшаяся шесть недель, до прекращения огня при посредничестве России, в результате чего Армения потеряла контроль над частью региона и семью прилегающими районами.
В 2022 году обе страны начали переговоры о прекращении конфликта. Однако для Баку процесс шёл недостаточно быстро, и в сентябре Азербайджан начал военное наступление, которое привело к капитуляции де-факто руководства Карабаха, состоявшего из этнических армян, а также к исходу почти всего населения с этой территории.
Переговоры по мирному соглашению продолжаются, хотя темп их замедлился.
Дипломатический процесс «не закончен, потому что Алиев не хочет его заканчивать, он хочет сохранить эти настроения, — отмечает Геюшев. — Пока Алиев у власти, война будет идти всегда, потому что он понимает, что эта военная риторика — единственное, что обеспечивает ему поддержку населения».
Алиев и другие высокопоставленные чиновники часто предостерегают армян от «реваншизма», который после 2020 года стал в Баку «модным словом». По мнению Амирбекова, реваншистские настроения наиболее сильны среди политической оппозиции Армении, но и премьер-министр Армении Никол Пашинян также не гнушается ими.
Франция, ближайший союзник Армении в Европе, готовит резолюцию для Совета Безопасности ООН. Министр иностранных дел Франции Катрин Колонна заявила, что «депортация» армян Карабаха является «серьёзным преступлением, которое не может остаться без ответа». Амирбеков, представитель Алиева, заявил, что Пашинян «злоупотребляет» местом Франции как постоянного члена Совета Безопасности. «Они идут не в том направлении», — высказался он.
«Первым шагом, который дал бы нам сигнал [о том, что Армения отказалась от реваншизма], было бы чёткое выражение Пашиняном (не только в декларациях, но и в реальных действиях) того, что он не считает исход последнего военного противостояния чем-то, что он должен оспорить», — заявил Амирбеков.
В вакууме, возникшем после победы в Карабахе, для правительства будет заманчиво продолжать опираться на национализм, считает Шуджаат Ахмадзада, внештатный научный сотрудник Бакинского центра Топчубашева, специализирующегося на вопросах международных отношений и безопасности.
«Нет чёткого ответа на вопрос, как восстановить национальную идентичность, которая была сосредоточена вокруг (некогда утопической) мечты о "дне, когда Карабах станет свободным", — написал Ахмадзада в текстовом интервью по WhatsApp. — Теперь Карабах "свободен", и идентичность представляет собой некую смесь шока/отрицания реальности и радости».
По словам Ахмадзады, азербайджанский национализм может повернуться в сторону возвращения этнических азербайджанцев в Сюник на юге Армении и другие её районы или к борьбе за права крупного по количеству этнического азербайджанского меньшинства Ирана. Но ни то ни другое не может мобилизовать такой же уровень общественной поддержки, как Карабах, вопрос которого остро ощущался большинством азербайджанцев, считает эксперт.
Вместо этого, по мнению Ахмадзады, более вероятно, что Баку сделает ставку на подход, сочетающий в себе «постоянное празднование победы над Карабахом, усиление государственности (как в некоторых республиках Центральной Азии) и превращение армяно-азербайджанского конфликта в длительное (но вялотекущее) соперничество, подобное соперничеству Индии и Пакистана, которое почти никогда не заканчивается», — написал Ахмадзада.
Однако остаётся неясным, сможет ли такое сочетание стать надёжным мобилизующим фактором в условиях сохраняющегося экономического и социального недовольства в стране. По словам бакинского аналитика Геюшева, это недовольство росло, но война 2020 года подавила его, сплотив общественность и вернув популярность Алиеву.
Однако валюта победы быстро обесценивается, и эйфория 2020 года «длилась недолго», рассказывает Геюшев. Даже в этом году внимание общественности вновь было приковано к социальным проблемам, таким как протесты в селе Сеюдлу по поводу загрязнения окружающей среды, которые были жёстко подавлены силовиками.
Многие азербайджанцы также стали настороженно относиться к продолжающемуся давлению Азербайджана на Армению, которое перекинулось через границу с бывших оккупированных территорий в саму Армению. Наступление на цели внутри Армении в сентябре 2022 года вызвало в обществе жалобы на то, что Азербайджан «превращается из страны, которая пыталась восстановить свою территориальную целостность, в страну, которая фактически является захватчиком, оккупантом», — говорит Геюшев.
По его словам, реакция общества на сентябрьское наступление и капитуляцию карабахских лидеров была гораздо более сдержанной, чем три года назад: 2020 год «изменил правила игры, и это было ожидаемо».
Политология показывает, как авторитарные лидеры сохраняют власть, балансируя между тремя «столпами»: репрессиями, кооптацией и легитимностью, объясняет Лоуренс Броерс, младший научный сотрудник программы «Россия и Евразия» лондонского Королевского института международных отношений Чатем-Хаус.
Богатые ресурсы Азербайджана выдвигают на первый план кооптацию как главную опору, но они ограничены, а династическая преемственность, когда Ильхам Алиев сменил своего покойного отца, президента Гейдара Алиева, в 2003 году, всегда оставляла сомнения в легитимности, утверждает он.
Но война 2020 года «восстановила равновесие в системе, обеспечив массовую поддержку населения по главному консенсусному вопросу страны, — говорит Броерс. — Таким образом, мы наблюдаем ребрендинг формулы легитимности элиты или скорее Алиева, поскольку речь идёт в основном о нём».
«Но теперь вопрос в том, сможет ли он от этого отказаться, или же гражданам Азербайджана придётся ещё долгие годы праздновать победу над миром, — продолжает Броерс. — Если Азербайджан пойдёт по этому пути, то очень трудно представить себе некую платформу для соглашения с Арменией, поскольку это потребует нового равновесия и равенства с Арменией, несовместимого с иерархией победителей и проигравших в нарративе победы».
Одну из немногих официальных формулировок новой национальной идеи выдвинул проправительственный депутат парламента Захид Орудж.
С поднятием флага в Ханкенди (который армяне называют Степанакертом) Азербайджан вступает в период «Четвёртой республики», — написал Орудж в статье на сайте Moderator.az. (Первыми тремя республиками были досоветская Азербайджанская Демократическая Республика, Азербайджанская Советская Социалистическая Республика и независимый Азербайджан после 1991 года.)
«Эпоха трагедий и потерь подошла к концу», — написал он. В своём видении новой эры для Азербайджана Орудж в значительной степени ориентируется на внешнюю политику и геополитику.
«Буде
