Наш веб-сайт использует файлы cookie, чтобы предоставить вам возможность просматривать релевантную информацию. Прежде чем продолжить использование нашего веб-сайта, вы соглашаетесь и принимаете нашу политику использования файлов cookie и конфиденциальность.
В одно окно смотрели двоеНедавно стала невольным свидетелем разговора двух женщин. Смысл их диалога сводился к банальной теме: кому в Казахстане жить хорошо? Точнее будет сказать, где в Казахстане жить хорошо – в городе или на селе? Каждая участница спора уверенно отстаивала свои позиции, перечисляя то блага цивилизации, то прелести загородной жизни. Когда дело начало доходить до оскорблений и навешивания ярлыков на население двух противоборствующих в этом споре сторон, я предпочла удалиться. Но меня, как модно сейчас говорить, триггернуло.Мы всегда мечтали уехать в пригород – тишина, свежий воздух, помидоры к завтраку с грядки. Семь лет назад наша семейная мечта отчасти осуществилась. Теперь каждое лето мы уезжаем из города в поселок Белбулак Алматинской области, бывший совхоз Мичурино, с численностью населения почти десять тысяч человек и абсолютно неразвитой транспортной инфраструктурой. Жить там, к сожалению, мы можем только летом, когда дорога до города занимает тридцать-сорок минут. В остальное время все прелести загородной жизни перечеркивают пробки. Сельчане стремятся в город. Работа, образование, социум, покупки, развлечения, – все то, что заставляет тратить бесценное время в изматывающих автомобильных заторах.По дороге в город я практически каждый раз беру попутчиков и подкидываю до «цивилизации», так именуется у сельчан Талгарская трасса. Люди попадаются совершенно разные, но за несколько лет отметила не очень приятную особенность, один из трех мужчин обязательно будет наполнять салон автомобиля похмельным амбре. Но именно от таких звучат самые интересные истории с невероятным сюжетом. Смысл которых приблизительно один – был большим человеком или работал на большого человека, потом что-то пошло не так, и пришлось вернуться к корням. И каждый такой эпизод сопровождается недовольством и яростным желанием вернуться обратно в город. Лишь однажды пожилой смешливый татарин сказал – я счастливый человек, у меня все есть: дом, жена, дети, внуки, корова. Большинство же попутчиков крайне недовольны имеющимися благами, но менять что-то не собираются. Жалуются на дорогие продукты, имея десять-пятнадцать соток земли и три-четыре постоянно находящихся дома взрослых человека. На мой вопрос, а как же земля, почему не выращивать или животноводством не заняться, попутчики реагируют по-разному, но почти все хотят все и сразу, а не размениваться на прополку помидоров.Конечно, так думают далеко не все. Многие не гнушаются сельского труда и самозабвенно окучивают грядки, пасут уток и разводят цыплят на продажу. Дела у них идут прекрасно. Помимо сбыта и личного использования собственной продукции в поселке очень развит натуральный обмен. Бойкие тетушки меняют яйца на баклажаны, орехи в обмен на чеснок, который, на зависть другим хозяйкам, лучше всего растет у красивой турчанки Миланы. Соседка Надиля поит нас козьим молоком в обмен на стопку выпуска «Казахстанской правды» за неделю. Я бы с радостью привозила газеты просто так, но ей просто так не надо. Ей помимо газет необходимо общение. Старушке нравится заходить к нам с теплой банкой молока, накрытой белоснежной марлей. С важным видом она сдвигает на нос очки и пролистывает первые полосы газет. Ворчит, что я опять забыла любимую «толстушку», и поглаживает вихрастые головы моих детей, когда те, не церемонясь, начинают отхлебывать прям из банки, смешно шевеля молочными усами.Выбор поселка тоже был сделан нами неспроста. Очень хотелось вернуться в детство. Все каникулы мы с братом проводили в деревне у бабушки. Поэтому сложился некий стереотип сельской жизни. Опрятные дома, из палисадников которых выглядывают разноцветные мальвы и флоксы. Огороды, где используется каждый сантиметр земли. Пахнущие молоком коровы, словно корабли, плывущие по пыльным деревенским дорогам. Снующие повсюду куры, умудряющиеся откладывать яйца в несанкционированных местах, о которых мы прекрасно знали и с азартом собирали там «нечестный урожай». Ну и, конечно же, гроза всей детворы – надменные гуси, провожающие шипением каждого встречного.В нашем поселке сегодня есть многое из той, детской деревни. И резные ставни, и бабушки на скамейках, и детвора, гоняющая на стареньких велосипедах. И конечно же, как в любой приличной деревне, есть местные знаменитости: обязательный алкоголик, «курящая гулящая», сплетница, хулиган, мастер на все руки.А моя любимая «знаменитость» – уютная апашка Гуляим. Но уже много лет никто не называет ее по имени, потому что все зовут ее просто – бабушка. Нашей бабушке восемьдесят шесть лет, и она выращивает самые вкусные яблоки на всем свете. Больше полувека Гуляим-апай снимает урожай, который никогда не залеживается. Яблонь у нее много: начиная с первых июньских сортов, хрустящих еще скромно, но с ароматом раннего лета, и заканчивая трескучим зимним апортом, за которым приезжают со всего города. По урожаю бабушки можно без календаря понять, какой сейчас месяц. Проезжая мимо ее дома, всегда присматриваюсь к содержимому эмалированного ведерка, выставленного у ворот. Очень жду и одновременно боюсь увидеть там тугую солнечную «лимонку». Люблю этот сорт, но именно с ним тихонько подкрадывается осень. И вроде бы до сентября еще есть время, но трава окрашивается в соломенный цвет, ветер срывает листья и бросает утром под ноги – мол, вот, посмотри, подумай. Но больше всего страшно однажды не увидеть в окне доброе морщинистое лицо, не услышать ласковое – «жаным, доченька, заходи, чаи гонять будем». Однажды бабушка уже напугала все село. Ковид не прошел мимо, и Гуляим увезли в больницу, где она провела больше месяца. Старушка выкарабкалась на радость всей деревне. Только вот яблоньки без нее загрустили и скинули весь цвет. Зато на следующий год порадовали невиданным урожаем. Помимо яблонь у Гуляим растут сливы, абрикосы, огурцы, помидоры, тыква. Я на днях ее спросила, хотела ли она когда-нибудь уехать в город. Как оказалось, бабушка жила в городе в молодости и техникум оканчивала алматинский, но сбежала от суеты обратно. За ней следом отправился и ее возлюбленный, с которым прожили душа в душу 60 лет. На вопрос, почему молодежь так стремится уехать отсюда, Гуляим ответила: запретили бы вы эти «тырнеты», а то насмотрятся и на излишки тянет. А счастья-то своего могут и не заметить в погоне за надуманными ценностями.Да, проблем на селе немало. У нас, например, постоянные неурядицы с водой, электричеством, «тырнетом». Но зато как по утрам поют птицы! А вечерние сверчки звучат лучше любого оркестра. Воздух – так тот вообще хочется распихать по карманам и увезти с собой в город.И вот вроде живем все в одной деревне, а деревни у всех разные. Кто-то на жизнь жалуется, в алкоголе ищет отдушину и никак не может обрести свой дзэн. А у кого-то тем временем урожай поспевает, да песня льется из открытых чистых окон.
